ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Взаимоотношения Кишинева и Комрата никогда нельзя было назвать простыми. Четырехлетний период независимости Гагаузии, автономный статус в унитарном государстве, который к тому же постоянно попирается центром – все это плодородная почва для политических конфликтов, которые с середины 2010-х проявляются регулярно (вместе с требованиями отдельных гагаузских политиков о реставрации суверенитета). Ярким примером противостояния стал проведенный в 2014 году в пику Кишиневу референдум о вступлении в Таможенный союз и об отложенном независимом статусе.

Чтобы «погасить страсти», под нажимом западных партнеров, в 2015 году была создана межпарламентская рабочая группа, в которую вошли по пять депутатов от парламента Молдовы и Народного собрания Гагаузии. Основной ее задачей стало разграничение полномочий региона и центральных властей, а также полноценная реализация автономного статуса территории. Медиатором процесса выступила финская неправительственная организация CMI, занимающаяся урегулированием и предупреждением кризисов на территории Евразии, а посольство Швеции выделило финансовую помощь, в том числе на привлечение местных и международных экспертов. С их помощью была проведена экспертиза законодательства, организовано знакомство с европейскими практиками в выстраивании отношений между центром и автономиями.

Тем не менее, вся эта масштабная работа в итоге пошла насмарку. Кишинев принял лишь некоторые административные и финансовые решения, выработанные переговорщиками (причем, Гагаузия получила лишь то, что уже было до этого сделано в других частях РМ). Камнем преткновения ожидаемо стали три законопроекта, касающиеся политического статуса автономии, которые в СМИ получили название «гагаузских». Они должны были отразить полномочия органов власти автономии в национальном законодательстве. Один из них регламентировал вхождение и выход из состава Гагаузии населенных пунктов, другой предполагал учреждение особого уровня управления для автономии (сейчас ее приравнивают к обычным районам). Третий проект должен был запретить парламенту Молдовы изменять закон об особом правовом статусе Гагауз Ери без согласия Комрата.

Документы внесли в парламент еще в 2016 году, но их рассмотрение впоследствии неоднократно откладывалось. В июне 2017 года юридическая комиссия парламента, наконец, добралась до «гагаузских законопроектов»… и в довольно циничной манере перекроила их до неузнаваемости, в том числе исключив ключевую поправку о введении для Гагаузии особого уровня управления. Это фактически лишило смысла подготовленные межпарламентской группой законопроекты. Характерно, что депутаты от ДПМ и ЛДПМ откровенно глумились во время заседания, а Тудор Делиу вообще заметил, что гагаузским депутатам «не стоило лезть в национальное законодательство». В результате парламентское большинство утвердило отредактированные проекты, но президент Игорь Додон после консультаций с депутатами НСГ и башканом Ириной Влах отказался промульгировать «гагаузские» законы и вернул их на пересмотр, после чего о них больше не вспоминали.

Ожидалось, что к гагаузским законопроектам вернутся в прошлом году: по крайней мере, пункт об их принятии содержался в коалиционных договоренностях между ACUM и ПСРМ. В дальнейшем Игорь Додон даже пообещал руководству автономии сделать это до наступления 25-летнего юбилея автономии, то есть до 23 декабря 2019 года. В середине декабря, когда стало понятно, что этого не случится, депутаты НСГ демонстративно приостановили работу совместной группы с парламентариями Молдовы до тех пор, пока главный законодательный орган не примет пакет «гагаузских законопроектов».

На этой неделе, после визита Игоря Додона в автономию, депутаты НСГ пошли на попятную и возобновили работу группы. При этом на встрече с Додоном гагаузские депутаты раскритиковали ситуацию в диалоге между Кишиневом и Комратом, пожаловавшись на отсутствие реальных полномочий у региона и подчинение всех структур его власти центру. В ответ на это глава государства вновь подтвердил свое стремление к принятию «гагаузских законопроектов» в первоначальном виде.

Однако в автономии все меньше людей верят словам президента. Обещаний молдавские политики, в том числе и Игорь Додон, за прошедшие пять лет раздали немало, но, как говорится «воз и ныне там». Не добавляет доверия главе государства и его чуть более ранние заявления о 5 местах в парламенте для депутатов из Гагаузии, которые также остались нереализованными.

Впрочем, проблема кроется не конкретно в Додоне или ком-то еще из политиков Молдовы. У молдавских элит в целом отсутствует политическая воля для того, чтобы что-то менять в нынешнем декоративном статусе автономии. И даже если президент сейчас действительно хочет принять пресловутые законопроекты, то ему все равно вряд ли удастся это сделать – на это не пойдут ни демократы (которые ранее уже проваливали намеренно этот процесс), ни проевропейцы, которые хотя бы из принципа не будут голосовать вместе с социалистами.

Поэтому неудивительно, что «гагаузские законопроекты», по сути, остаются всего лишь инструментом в руках молдавских политиков, которые собирают ими себе электорат в автономии. Так было и при демократах, когда Канду заверял и руководство Гагузии, и европейских дипломатов, что никаких проблем с принятием законов не будет, так есть и сейчас. Да и, по правде, появлению этих проектов в принципе Гагаузия обязана исключительно западным партнерам, которые хотели наладить диалог между центром и Комратом.

Кишинев совершает стратегическую ошибку, не желая хоть немного «спустить вожжи» в отношении Гагаузии. Пренебрежительное отношение центральных властей раздражает политиков автономии и только разжигает сепаратистские отношения в регионе, тем самым закладывая еще одну мину под основание молдавской государственности. Да, любые мятежные настроения пока можно купировать с помощью лояльной центру Ирины Влах, но надолго ли?

Еще один важный момент состоит в том, что вся ситуация с АТО Гагаузия служит очень плохим примером для Приднестровья. А ведь по изначальному замыслу европейских чиновников, нормализация отношений с автономией должна была стать моделью, которой можно было бы легко оперировать в переговорах с левобережьем. Сейчас же Тирасполь имеет удобный повод для того, чтобы отказываться от «особого статуса», который ему предлагают Кишинев и участники «5+2», кивая на печальный гагаузский опыт. И возразить ему на это, по факту, нечем.

Владимир Ротарь