ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Одни люди собирают почтовые марки, другие строят модели самолетов, третьи вышивают крестиком, четвертые разводят кошек, пятые ходят на рыбалку...

Существуют сотни самых разных видов хобби, которыми люди занимаются на досуге. Но такого хобби, какое придумали молдавские политики, нет ни у кого. Оно называется «приднестровское урегулирование», и занимаются им все наши политики на протяжении последней четверти века.

Вроде бы есть такая проблема, приднестровская, а значит, вроде бы надо ее как-то решать. Бывает так, что об этой теме не вспоминают годами. Так, посидели на стадионе, сходили на концерт, съездили в турпоездку за казенный счет на альпийский курорт, попили там баварского пива с такими же, как ты, любителями поговорить о Приднестровье. Те, кто занимается этим хобби, даже создали себе специальный клуб, «5+2» называется.

Но время от времени шумиха вокруг Приднестровья нарастает. Как в последние недели. Соответственно, активизируются и политики. Делают разные заявления, выдвигают друг против друга обвинения и даже проводят секретные заседания парламента и принимают на них какие-то декларации.

Но какой смысл номинально называть проблему, если у молдавского политического класса отсутствует осознание того, что это главный политический вопрос государства? Зачем неуклюже пытаться выдавать хобби за свою основную деятельность?

Мародеры из европейского обоза

Те, кто хотел, чтобы Приднестровье как можно дальше отдалилось от правого берега, своего в итоге добились. Речь идет не только о тех, кто желал такого результата в Тирасполе. Очень многие и в Кишиневе изначально хотели того же самого.

Разговоры о том, что, может, отдать Украине Левобережье, а она взамен вернет Юг Бессарабии и Буковину, начались еще в конце 80-х годов прошлого века. Среди части бессарабской элиты такая точка зрения существовала изначально, еще до революции в Бухаресте, до того, как постчаушистское Румынское государство начало вмешиваться в дела ставшего независимым Молдавского государства.

Саму независимость Молдовы тогдашний Народный фронт, а затем и его многочисленные ответвления наподобие Либеральной партии Михая Гимпу рассматривали как независимость от СССР, от России, но не от Румынии. То, что молдавский поезд застрял на промежуточной станции «Независимость» по пути к конечной остановке «Великая Румыния», ― это ошибка, убеждены фронтисты. Для них объединение с Приднестровьем не только не нужно, но и вредно, потому что тормозит движение в сторону объединения с Румынией. Подобной точки зрения придерживается небольшая часть молдавского общества, но эта часть приобрела непропорционально большое влияние на власть. А после 2009 года именно эта идеология стала доминирующей в парламенте, правительстве, администрации президента, Конституционном суде.

Сегодня курс на отказ от Приднестровья и на объединение с Румынией проводится под вывеской «европейской интеграции». В качестве передового отряда, в подчинении которого находится и колониальная администрация в Кишиневе, выступает брюссельская бюрократия. У нее свой резон так себя вести — не допустить, чтобы у Молдовы получился нормальный государственный проект вместе с Приднестровьем и в союзе с Россией. Упор делается именно на русофобию. Как говорил один польский президент, «для нас лучше Россия без Украины, чем с Украиной». То же самое, хотя и не в таком масштабе, верно и для Молдовы. Для Европы чем слабее Россия, тем лучше.

Румынские же политики делают упор на свои националистические интересы, пытаются удовлетворить свои амбиции и комплексы, не допустить создания жизнеспособного Молдавского государства и в итоге расширить свою территорию за счет Бессарабии и поправить свое плачевное демографическое положение за счет трех миллионов бессарабских румын. Эти политики выступают в роли мародеров, которые движутся в обозе европейского авангарда, но при этом стремятся стать главными выгодоприобретателями курса на «евроинтеграцию» Молдовы. При таком подходе понятно, что Бухарест и его ставленники в Кишиневе яростно выступают против «транснистризации» Молдовы, потому что она ставит крест на румынизации Бессарабии.

Но главная проблема не в открытых унионистах. Проблема в том, что среди тех, кто называл и продолжает себя называть сторонниками молдавской государственности, нет понимания того, что нужно действительно сделать какие-то конкретные шаги для того, чтобы решить приднестровскую проблему. Одним из таких шагов должен стать отказ от стереотипов, в частности о том, что Молдова может быть только унитарным государством.

Кишиневские политики продолжают демонстрировать инфантилизм, который выражается в том, что «мы признанные — а они не признанные». Мол, все равно субъектом международного права является только Республика Молдова, все равно независимость Приднестровья не признают, а потому все равно никуда они не денутся. Вокруг этого строилась, и по сей день строится, вся кишиневская болтология вокруг Приднестровья.

На фоне продолжающегося четверть века словоблудия не тему Приднестровья случались и моменты просветления. Это происходило тогда, когда молдавские политики признавали, что сами они ничего решить не могут, и обращались за помощью к «варягам».

Одним из таких реальных шагов был «Меморандум Примакова», который начал разрабатываться при президенте Мирче Снегуре, а подписан был уже президентом Петром Лучинским. Но даже этот очень маленький шаг в сторону «общего государства» вызвал бурю негодования «знатоков» конституционного права и федерализма, для которых Дурлешты — это Южный полюс, а Колоница — Северный.

Следующий шанс, «Меморандум Козака», появился тоже только потому, что и президент Владимир Воронин предпочел отстраниться от решения приднестровской проблемы и обратился за помощью к России. Москва помогла разработать соответствующий проект соглашения, но Воронин испугался того, что сам же и затеял, и отказался подписывать документ.

Дело не в том, что у Снегура с Лучинским была одна геополитическая ориентация, а у Воронина другая, а в том, что эта инфантильность — пусть кто угодно, Ельцин с Кучмой, Козак с Соланой, Медведев с Меркель, Путин с Обамой, но только не мы, решит за нас наши проблемы ― присуща как левым, так и правым политикам в Кишиневе. Этот детский лепет вновь звучит и в принятой на прошлой неделе декларации парламента Молдовы о ситуации вокруг Приднестровья. За эту совершенно пустую по содержанию бумагу проголосовали депутаты как от КПП, так и от ПКРМ. За свое голосование коммунисты удостоились похвального похлопывания по плечу со стороны посла ЕС в Кишиневе Дирка Шубеля — это главное, что запомнилось после того секретного заседания парламента. Сама же декларация еще раз подтвердила, что кишиневские политики, исходя из укоренившихся у них стереотипов, не в состоянии решить приднестровскую проблему.

Молдавский политический класс, в том, что касается проблемы Приднестровья, продолжает коллективно валять дурака. Порядочнее других поступил премьер-министр Юрие Лянкэ: он чистосердечно признался, что не знает, как решить этот вопрос, а тому, кто это сделает, надо вручить Нобелевскую премию мира. Для главы колониальной администрации вполне последовательная позиция.

Приднестровскую проблему действительно должны решать или сами молдаване, или кто-то другой за них. Третий вариант, который и имеет место в жизни, — не решать проблему и дальше, до бесконечности.

Кто-то другой — Россия, Украина, ОБСЕ ― пытались предлагать свои решения, но кишиневским политикам они не понравились. Они предпочли все вместе, и правые, и левые, принять в 2005-м закон, в котором заранее определен заведомо неприемлемый для Тирасполя статус. В ответ в Приднестровье провели референдум о независимости и о вхождении в состав России. С таких непримиримых позиций никто ни о чем никогда не договорится.

Они мертвы

Для того, чтобы решить проблему самим, надо начать думать по-другому. Кишиневские политики постоянно обвиняют население, и на правом, и на левом берегу, в том, что оно не хочет менять свой менталитет, но собственные мозги этих политиков как сдвинулись набекрень 25 лет назад, так до сих пор не могут встать на место. В мире столько всего поменялось за эту четверть века, а эти политики окоченели, превратились в обледенелых истуканов. Они просто умерли. Их разум угас, но окружающие по недоразумению забыли констатировать смерть их мозга. Они ведут себя, как зомби. Чего же они, сами мертвые, хотят от других? Попробуйте для начала воскреснуть, хотя бы интеллектуально, умственно, потому что духовно те, кто сдает православную страну международному гей-лобби и предлагает ввести налоги на «доходы» Церкви, мертвы окончательно. Если не можете — продолжайте загнивать и разлагаться дальше, но не учите других, как им жить.

При сегодняшних геополитических раскладах совершенно очевидно, что эти две вещи — европейская интеграция и реинтеграция — несовместимы. Это понимают как на правом, так и на левом берегу. Это очень четко понимают в Бухаресте, откуда прямым текстом говорят: отказывайтесь от Приднестровья ради Европы.

В 1992 году Молдова проиграла войну в Приднестровье, с Приднестровьем, с Россией — можно называть это как угодно, но факт остается фактом. Итог той войны был узаконен, когда президент Снегур приехал в Кремль и подписал с президентом Борисом Ельциным в присутствии Игоря Смирнова соглашение о прекращении огня, фактически акт о капитуляции. Любой проигравший в войне должен за это платить контрибуции и репарации. Молдавские же политики, при том, что даже Гимпу в бытность и. о. президента не денонсировал подписанное Снегуром соглашение, продолжают попытки вернуть то, что потеряно в войне, как будто ничего и не произошло.

Когда-то существовала Молдавская ССР в составе СССР. Идеологи нынешней антисоветской власти называют отцами―основателями МССР Молотова с Риббентропом. Границы МССР, говорят эти идеологи, были нарисованы волюнтаристски Сталиным, который специально включил в состав этой республики как часть Бессарабии, так и часть Молдавской автономии из состава Украины. Фронтисты не признают СССР и МССР, но они почему-то не отказываются от их наследства в лице Приднестровья.

Ссылки на международное право и «нерушимость границ» ― это тоже из набора уловок тех, кто предпочитает бить баклуши и ничего конкретно не решать. За эти 25 лет развалились СССР, Югославия, Чехословакия, признана независимость Косово, Южной Осетии и Абхазии. Ни одно из государств, которые распались за эти годы, не склеилось назад. Как Молдова может стать исключением, непонятно.

В отличие от Румынии, Россия признает Молдавское государство, молдавский народ, молдавский язык. Бухарестские политики считают сам молдовенизм угрозой национальной безопасности Румынии. Учитывая то, насколько слабо само Румынское государство, это вполне обоснованные опасения. Если будет создано дееспособное, благополучное, демократическое, реинтегрированное Молдавское государство, для Румынии оно будет как кость в горле. Вот и стараются, очень, надо признать, успешно, не допустить создания нормального Молдавского государства. В результате молдавский народ может просто исчезнуть. В Бухаресте об этом точно не пожалеют.

Новое государство

План действий сегодняшней кишиневской власти в отношении Приднестровья — тоже из разряда хобби: попытаться вместе с Украиной интегрироваться в Европу (как они выражаются ― «заякориться» у причала ЕС), зажать в тиски Приднестровье, заставить его вернуться в состав Молдовы и играть по европейским правилам. Помимо его утопичности это еще и удивительно нахальный подход: проиграть войну, но все равно пытаться все за всех решать — и за Приднестровье, и за Украину, и за Европу. У румын такое получалось с немцами — два раза вступить в войну на их стороне, а под конец оказаться в числе победителей над теми же самыми немцами. Но с русскими такой номер вряд ли пройдет.

Кишиневские политики, будучи очень слабыми, все равно грезят о силовом варианте, при котором «зачистку» Приднестровья провел бы какой-нибудь более мощный западный дядя, например в лице ЕС или даже военного блока НАТО. Этим политикам не дают покоя лавры Саакашвили. Они, наверное, даже не в курсе, насколько плохо закончил свою карьеру этот президент Грузии, при котором страна окончательно лишилась части территорий.

Расчет на то, что с другой стороны, с Востока, Приднестровье будет «зачищать» Украина, еще более абсурдный. Украина еще в большей степени, чем Молдова, не может однозначно выбрать европейский вектор. Киев будет до последнего балансировать между Москвой и Брюсселем. Украина по сути своей евразийское государство. Она еще меньше способна присоединиться к ЕС, чем Турция. И почему Украина должна согласиться, чтобы Приднестровье, где проживают десятки тысяч украинских граждан, было передано в состав Молдовы, а фактически Румынии, с которой у Украины очень непростые отношения, человек в здравом уме понять не может.

Все эти хотелки о том, что проблема рассосется сама собой, что ЕС или НАТО освободят Приднестровье для Молдовы, что и Украина поможет в этом, — это просто еще одно подтверждение интеллектуальной смерти кишиневских политиков, полной атрофии их мозга.

Конечно, приднестровская проблема может и дальше оставаться побочным хобби для одержимых евроинтеграцией, но реально решить ее при таком подходе не получится.

Решить приднестровский вопрос означает создать новое государство. Каким оно может быть — если вообще будет ― никто не знает. Ясно лишь одно: совместное движение Молдовы вместе с Приднестровьем в сторону Евразийского союза — это минимальная предпосылка, чтобы вопрос реинтеграции Молдовы начал решаться как-то практически. На тему о том, как это будет происходить, сегодня просто бессмысленно спекулировать. Приднестровцы даже говорить не хотят о политическом статусе. Так будет продолжаться до тех пор, пока кишиневские политики будут делать вид, что они интегрируются в Европу. А по-другому эти политики вести себя уже и не могут. Потому что они — зомби.

Дмитрий Чубашенко, директор Панорамы