ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Мало кто из американцев отдал свой голос во время недавних промежуточных выборов исходя из внешней политики. Хотя людям из всего остального мира, возможно, это трудно понять, но, учитывая глобальное влияние Соединенных Штатов, это неоспоримый факт.

Большинство американцев, в конце концов, озабочены вялым ростом экономики США и сохраняющимся высоким уровнем безработицы. Проблемы мира кажутся далекими от повседневной жизни. Холодная война закончилась поколение назад; теракты 11 сентября 2001 года остались почти в десятилетнем прошлом. Большинство американцев не чувствуют жертв, связанных с большим присутствием войск и продолжающимися конфликтами в Афганистане и Ираке.

Но тот факт, что внешняя политика существенно не отразилась на ноябрьских выборах, не означает, что их результаты не повлияют на внешнюю политику США. Они окажут влияние, но нелогичным и даже удивительным образом.

Обязательно почувствуют влияние достижений республиканцев отношения между США и Россией. Быстрое и легкое утверждение Сенатом нового договора СНВ крайне маловероятно, учитывая выказанную озабоченность по поводу проверки и защиты программ американской системы противоракетной обороны; вместо этого, мы можем ожидать задержки и, возможно, попытки изменить то, что правительства двух стран уже согласовали. Конгресс может также показать меньшую готовность снять препятствия для вступления России во Всемирную торговую организацию, учитывая то, насколько широко поведение ее лидеров оценивается как антидемократическое.

Китай также почувствует результаты нового баланса сил в Конгрессе. Давление по введению торговых санкций, в ответ на отказ Китая позволить своей валюте подняться до естественного уровня по отношению к доллару, уже выросло. Такое давление, скорее всего, будет и дальше расти, учитывая озабоченность по поводу поведения Китая, как дома, так и за рубежом.

Кроме того, Конгресс будет сопротивляться отказу от каких-либо давних экономических санкций против Кубы. Президент США Барак Обама имеет полномочия принимать небольшие шаги, чтобы нормализовать ограничения, но существенные изменения в политике США требуют действий Конгресса ‑ а Конгресс хочет видеть фундаментальные изменения на Кубе, прежде чем он пойдет на это.

Также будут и другие последствия, вытекающие из выборов. Незначительный ранее остававшийся шанс, что США окажут поддержку какому-либо глобальному плану по ограничению или налогообложению выбросов углекислого газа, уже исчез. Улучшение в воздействии США на изменение климата должно происходить за счет инноваций и повышения эффективности использования энергии.

Можно ожидать, что республиканцы, контролируя сейчас палату представителей, используют свои возможности для проведения слушаний по оспариванию и обзору внешней политики. В зависимости от того, как будет использована эта власть (или насколько ею злоупотребят), это может оказать благоприятное воздействие (осуществление необходимого надзора и повышение прозрачности политики и принятия решений) или разрушительное воздействие (если, например, слушания перейдут в политически мотивированные нападения на представителей администрации и проводимую ею политику).

Во многих других областях вряд ли можно ожидать значительных изменений. Это неудивительно, поскольку конституция и политическая система Америки делегирует большую часть инициативы по вопросам внешней политики и обороны президенту. Конечно, Конгресс должен объявлять войну, утверждать расходы, согласовывать большинство назначений на высшие должности, а также (в случае с Сенатом) ратифицировать договоры, но президент обладает огромной свободой, когда дело доходит до ведения дипломатии и применения военной силы в ситуациях, отличных от войны, которые, как правило, составляют большинство.

Одной из областей, где изменения маловероятны, является Ближний Восток, где Обама будет продолжать попытки достигнуть соглашения между израильтянами и палестинцами, а также оказывать давление на Иран, чтобы тот не разрабатывал ядерное оружие. (Республиканцы, однако, будет выступать за оказание меньшего давления на Израиль, чтобы достигнуть компромисса, и оказание большего давления на Иран.) Но он может ожидать значительной поддержки со стороны республиканцев, если он хочет сохранить значительное военное присутствие США в Афганистане после июля этого года или скромное военное присутствие в Ираке после окончания 2011 года.

Тем не менее, возникает много вопросов, когда речь идет о внешнеэкономической политике. Три завершенных торговых соглашения (с Южной Кореей, Панамой и Колумбией) томились в течение многих лет, в основном из-за глубокой оппозиции к свободной торговле со стороны профсоюзов и демократической партии. Республиканцы исторически оказывали большую поддержку таким двусторонним соглашениям по свободной торговле.

Но продолжит ли новое поколение республиканцев эту традицию? Существует большая вероятность того, что одно или большее количество из этих двусторонних соглашений будет утверждено (отчасти потому, что администрация Обамы, похоже, наконец, признала, что торговля может генерировать хорошие рабочие места), но гораздо менее вероятно то, что президент получит полномочия, необходимые для заключения нового глобального торгового соглашения.

Еще больший знак вопроса парит над тем, что может быть самым большим национальным интересом безопасности: дефицит федерального бюджета. Неспособность решить проблемы дефицита (и увеличение задолженности) будет создавать давление на снижение тех расходов, которые США делают на иностранную помощь, разведку и оборону – хотя есть большая вероятность, что республиканцы будут защищать такие расходы больше, чем демократы (за исключением иностранной помощи).

Стремительное увеличение госдолга также оставляет США уязвимыми перед решениями тех, кто дает им деньги в долг ‑ или капризов рынка. Долларовый кризис может ослабить основы американской мощи. Но предотвращение такого кризиса требует, чтобы Белый дом и Конгресс, демократы и республиканцы, согласовали план движения бюджета США в сторону баланса. Увы, выборы делают такое соглашение более отдаленным, чем когда-либо.

Ричард Н. Хаас