ПРИДНЕСТРОВЬЕ

В 1956 году Никита Хрущёв, питавший патологическую ненависть к Сталину, инициировал так называемое «разоблачение культа личности» на ХХ съезде КПСС. Это, как показал опыт дальнейшей истории СССР, обернулось не только подрывом веры в свою Родину и политику её руководства у миллионов людей в Советской стране, но и привело к развалу мирового коммунистического движения, что было на руку противникам Союза во главе с США. Запад всячески поощрял хрущёвские разоблачения сталинской эпохи во всех сферах, через свою агентуру подталкивая Хрущёва и его окружение к дальнейшему внесению смятения в умы советских граждан.

Но не только Запад был заинтересован в развенчании Сталина. В самом Советском Союзе в 1950-1960-е годы жило ещё много людей, которые после Октябрьской революции были приверженцами теорий Троцкого и других советских политиков, рассматривавших Россию и СССР, как всего лишь «хворост, призванный разжечь пожар Мировой революции», а не как самоценную великую державу, патриотами которой каждый гражданин должен быть по определению. То, что Сталин, победив Троцкого, Зиновьева, Каменева и других представителей тек называемой «ленинской гвардии», поставил крест на проекте «Мировой революции», вызывало у них лютую злобу. Для «комиссаров в пыльных шлемах» было неприемлемо возвращение к традиционной отечественной государственности, пусть даже и в советской, социалистической упаковке. Они обвиняли Сталина в «возврате к дореволюционным методам управления страной», и даже в «симпатии к царским порядкам». Эти обвинения встречались даже в «перестроечной» литературе горбачёвской эпохи.

Хрущёв, который в молодости был, по многочисленным публикациям, замечен в симпатиях к троцкизму и левому радикализму вообще, был пробивным тараном в руках, как Запада, так и тех, кто проиграл Сталину борьбу за будущее СССР в 1920-1930-х годах. Интересы западных буржуазных правительство и советских левых радикалов удивительным образом совпали в борьбе против Сталина и его эпохи, как символа могущества СССР.

Одними из объектов атаки противников Советского Союза стали погоны на плечах советских солдат, офицеров и генералов.

Как «спарывали» погоны с плеч

Как известно, после Октябрьской революции 1917 года погоны, объявленные символом «проклятого царизма», равно, как и воинские звания, были отменены. Большевистское руководство поначалу мыслило армию как добровольную с выборными командирами, но вскоре убедилось, что на таком подходе далеко не уедешь, и начало строить регулярную Красную Армию. Однако психоз отрицания прежней истории Отечества на том этапе делал своё дело, да он, возможно, был тогда просто неизбежен – с водой выплёскивали и ребёнка. Речь о том, что погоны, воинские звания и царские награды оставались пока что под запретом. Да, в Рабоче-Крестьянской Красной Армиибыли комдивы, комбриги, комфронта, но это были должности, а не звания. Перестал ты командовать дивизией – и ты рядовой гражданин, словно бы и в армии постов никаких не занимавший. Персональные воинские звания, включая звание Маршала Советского Союза, были в РККА введены в 1935 году. Но генеральских званий по-прежнему не было. Генералы считались, как говорили со времён Гражданской войны, «золотопогонниками», а сами погоны и красные лампасы, равно, как и генеральское пальто на красной подкладке – признаком всё того же «проклятого царизма».

Конечно, Гражданская сыграла в этом свою роль. Один старый приднестровецрассказывал мне в начале 90-х об ожесточении того времени: в наших краях белые вырезали пленным красным звёзды на груди и на спине, а красные кавалеристы рубили шашками белым плечи. Это называлось «спороть погоны»…

Погоны и лампасы возвращаются!

Но вернёмся к истории. В 1935 году у нас в СССР появились такие воинские звания, как «командарм 1-го ранга», «командарм 2-го ранга» и т.п. В июне 1940 года в Красной Армии вновь зазвучало гордое слово «генерал». Но, как и в случае с командармами разных рангов, вместо погон на плечах наши военачальники продолжали носить петлицы на отложных воротниках своих кителей и гимнастёрок.

Так с лампасами и петлицами наша армия встретила Великую Отечественную войну, приведшую к невиданному всплеску патриотизма и воскрешению русских венных традиций. Впрочем, ещё до войны на киноэкраны вышли фильмы на военно-патриотическую тему о Суворове, Богдане Хмельницком, Петре Великом. В 1942 году началась сниматься кинолента об Иване Грозном. На бой наших воинов вела не «Мировая революция», а образы Александра Невского и Дмитрия Донского.

Советские воины, в сердцах большинства которых совмещались любовь к Родине, её истории и вера в новое общество, строившееся после 1917 года, сокрушили врага под Москвой и Сталинградом. И тогда, в 1943 году, в армии были введены погоны.

Как вспоминает в своих мемуарах «Дело всей жизни» Маршал Советского Союза Александр Василевский, с предложением возвратить погоны в нашу армию выступил лично Иосиф Виссарионович Сталин.

Связь времён

Чуть погодя в армию вернулись и царские награды – их же вручали за службу Родине! Первым, кто появился на фронте с Георгиевским крестом на груди, был автор «Оптимистической трагедии» писатель Всеволод Вишневский. А те приднестровцы, которые будут ехать через Парканы в Тирасполь, обратят, возможно, внимание на стоящий вдоль дороги плакат. На нём изображён старый воин, на груди которого славно соседствуют императорские и советские награды.

В 1943-1945 году наши солдаты и офицеры с погонами на плечах освободили всю территорию СССР, часть Европы, взяли Берлин и вывели из войны Японию.

Казалось бы, всё идёт в правильном направлении, и назад, в эпоху смуты, пути нет. Но так только казалось.

Призраки «ленинской гвардии» против «наследия царизма»

После смерти Сталина Никита Хрущёв начал новый виток борьбы с «золотопогонниками». Призраки «бойцов ленинской гвардии» могли быть довольны. В 1954 году распрощались с погонами советские железнодорожники, вместо погон они получили петлицы. Отобрали погоны у дипломатов и прокурорских работников. Последние смогли вернуть погоны уже после распада СССР.

В 1961 году Хрущёв навязал XXII съезду КПСС решение о выносе тела Сталина из Мавзолея, а год спустя заговорил о том, что, дескать, пора вернуться к «ленинским нормам» и в области армейского строительства. 11 ноября 1962 года вышло Постановление Совета Министров СССР №1054-448 об унификации военной формы одежды (Председателем Совмина СССР как раз и был в это время сам Хрущёв!).

В рамках возврата к «ленинским нормам» решено было отказаться от погон и вернуться к петлицам. Мол, Ленин отменил погоны, а Сталин исказил ленинские предначертания и в этом вопросе…

Однако новые петлицы, по плану Хрущёва и его соратников, должны были отличаться от петлиц РККА образца 1940 года и должны были представлять собой расположенные на воротниках ромбики. Кроме того, решили отменить звание младшего лейтенанта, оставив это звание лишь для военного времени (как дореволюционного прапорщика). Также планировалось вернуться к одинаковому размеру звёздочек для младших и старших офицеров, как было у обер- и штаб-офицеров на погонах Русской Императорской Армии.

Этот проект окончательно толкнул наших маршалов, генералов и офицеров, прошедших войну и заслуживших кровью свои погоны, ордена и медали, в лагерь противников Хрущёва. Они стали всеми силами тормозить воплощение в жизнь этого вредного проекта.

Погоны остаются с нами!

В 1964 году Хрущёв, ввергнувший страну в экономическую катастрофу и идеологический хаос, пал. Военные сохранили погоны на плечах, а имя Сталина начало потихоньку очищаться от грязи. Через несколько лет вышла на экраны знакомая каждому советскому человеку грандиозная киноэпопея «Освобождение», где наши воины – от Сталина и до рядовых бойцов – символизировали собой и своими славными погонами мощь нашей страны.

Так провалилась очередная хрущёвская авантюра, которая могла бы, в случае удачи, нанести серьёзный удар по моральному состоянию советского народа.

Лучше всего о незадачливом реформаторе выразился Уинстон Черчилль, боевой соратник Сталина по битве с фашизмом: «Хрущёв – это самый странный человек, которого я знал. Мало того, что он объявил войну мертвецу, так он ещё и вышел из этой войны побеждённым!».

Андрей Сафонов, приднестровский политолог