ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Генерал Папук – человек для прессы закрытый. Но видно то, что случилось в его личной жизни, подтолкнуло его к этому интервью.

- Георгий Георгиевич, вдруг разом, как по заказу, многие СМИ Кишинева заговорили о том, что примерная и дружная семья Папука распалась, развелась. Захотелось, отбросив версии, интриги и сплетни спросить вас прямо, дабы не было пустых разговоров. Но найти вас совершенно невозможно. С трудом удалось. Почему вы уходите от контактов с журналистами? Вы – свободный человек, на вас не возложено обязательство находиться в том или ином указанном месте. Так где же вас теперь искать?

- Меня трудно найти, потому что, как вы сказали, я свободный человек. Вопреки тому, не удивляйтесь, судебные претензии ко мне еще не прекращены. Но не будет об этом, иначе опять сочинят, что я на кого-то давлю или, еще хуже, прошу о снисхождении. Мне не за что его просить ни у моего народа, ни у моей Родины, ни у представителей юстиции, судей и других юридических лиц. Прощения прошу только у моей семьи, которой не по моей вине принесли столько горя, боли и нервотрепки. Хотели расправиться с неугодным генералом, а ударили по ни в чем не повинным людям.

У нас в стране много честных, профессиональных, независимых юристов. Поэтому я спокойно жду их решения.

А те провокаторы, которые все состряпали, думаю, поняли, что это плохая игра. Нет тайн, которые бы не стали явью.

За последние 3-4 года очень многое произошло в моей жизни. Неужели вы думаете, что моя семья не страдала, не теряла здоровье, переживая все эти провокации, преследования, обыски, постоянные вопросы к моим детям и насмешки в школе, пересуды соседей и предательство тех, кого считали лучшими друзьями, коллегами. Все это расшатывает нервы, не дает спокойно жить моей семье. Отсюда горечь, обиды, неуверенность в завтрашнем дне. Не буду уточнять. Пусть такое никого не коснется – ни друзей, ни врагов. Недаром в православном мире есть заповедь: поставь в 40 церквях свечи за здравие своих друзей и недругов. Именно это делает христианскую веру такой гуманной, благородной, самоотверженной. И я следую этим заповедям. У меня нет сейчас лучшего способа защитить свою семью – жену, детей, чем огородить их от моих проблем. Чтобы терзания, преследования и наветы не коснулись их больше, чтобы не трепали их имена и они спокойно ходили по улице в школу, везде, где им необходимо.

Вы меня извините, но некоторым журналистам, не обижайтесь, нужны жареные факты, сенсации или просто за провокации им хорошо платят.

Таких не так много, но они есть. Те, кто, как говорит мудрая пословица, «ради красивого словца не пожалеет и отца». Для этого перемешиваются разные факты, придумываются сюжеты, выворачиваются на изнанку события. Но любителей «остренького» разочарую: во-первых, у меня с Инной один общий ребенок – сын. А ее девочка, которую я удочерил, стала мне родным ребенком. Я не делю детей на своих и чужих – они мои.

Хоть бы факты проверили писаки, раз уж такой заказ пришел. Вот так же состряпана идея о том, что наш развод – это специальный проект.. До какого цинизма надо дойти, чтобы личную жизнь человека пустить по кругу вранья, голословных наветов, как разменную монету в своих интересах?! Я – боевой офицер, прошел многие горячие точки, и никогда бы не втоптал в грязь мою жизнь и жизнь моих близких ради каких-то «проектов», хитроумных построений. Да что говорить, якобы ради выгоды.

Так могут поступать только мерзавцы. Поэтому все справки – это к тем, кто подобное выдумал, заказал журналистам, кому это очень надо. Я поступил так, как должен поступать порядочный человек мужчина – защитить и огородить. Вот вам и весь «проект». Дом я оставляю своему сыну. Сам буду искать жилье. Мы расстаемся, но мы не враги. Мои близкие все поняли и приняли. Пока я буду жить в одной из комнат нашего общего дома, это никого не напрягает.

Но вернусь к тому, с чего начался наш разговор. Все слухи о каком-то проекте в рамках развода – чушь! Я не поп-звезда, чтобы себя так пиарить и привлекать к себе внимание, чтобы не забыли, что я существую. Слишком это жестоко и дешево… Пусть мои родные отдохнут от всей грязи, которая не по моей вине на них свалилась.

Детям нужна стабильность, здоровье, жизнерадостная мама, какой они ее знали. И пусть она снова станет такой…

И дай им Бог, чтобы дети снова почувствовали, что у них есть отец, который нашел способ защитить всех, как может. А уж я постараюсь, чтобы никакие провокации, если они готовятся моими недругами, их не коснулись, обошли стороной.

- Но это не первый раз, когда для Вас сооружают не только моральную травму, но и судебные дела.

- Это правда. Запустив утку о «проекте» - развод, сразу связали мои личные невзгоды с историей «героин». А было вот что: по оперативным данным мы узнали, что в Молдову завезут большую партию героина. Этот смертоносный для наших детей, молодежи груз должен был обогатить тех, кто это организовал. Моей главной задачей было – изъять груз из оборота, не допустить его к продаже. Разработали специальную операцию.

Только очень наивные люди, мягко говоря, могут подумать, что министр внутренних дел не смог бы героин получить, как уверяли наши «сказочники» и заинтересованные в грузе лица, так, что не узнала бы ни одна душа. Но их задача была в том, чтобы не только не дать изъять груз из оборота, но и указать мне свое место – сиди и не высовывайся. Недоброжелателей было много – и те, кто жалел, что организованная преступность вынуждена была перебраться в другие края, и те, кому невыгодно было, что машины нельзя больше угонять и вечерами можно спокойно ходить. А кому-то показалось, что слишком активно взялась полиция за работу. Вдруг министр станет слишком заметен в обществе. Много было причин сложить ту комбинацию и провокацию, хотя все было шито белыми нитками.

Поэтому очень обидно, когда в заказных статьях СМИ появились опять эти версии, домыслы и сплетни. А, может быть, дети тех, чьи голоса в СМИ звучали громче всех, были спасены от страшного несчастья – смерти от наркотиков.

Но главное, смертоносный груз не попал к нашим детям. Работники полиции выполнили свою задачу. Пусть с организованным шумом, пусть с очередными нападками и грязью, вылитой на меня, но что это все значит по сравнению с тем, что многие и многие девчонки и мальчишки остались живы, не сгорели в огне героина. Но было очень горько за такую несправедливость.

- В Вашей жизни была еще одна страница, когда за то, что надо говорить спасибо, вас обвинили во всем, чем можно. Я имею в виду 7 апреля 2009 года.

- Это особая моя боль! Некоторые, опять-таки заинтересованные лица, решили возложить на меня ответственность за погромы, учиненные в те дни, когда, пьяные, обкуренные, купленные за гроши и просто радикально настроенные молодые люди, еще не умеющие разбираться в сути происходящего, бросились громить здания, избивать полицейских, творить хаос в Кишиневе на площади. Не буду описывать подробно. Об этом все знают. Одни кричали, почему не стреляли полицейские, не останавливали хулиганов и громил всеми методами. Другие, так называемые «гуманисты», считали синяки у задержанных, оказывавших сопротивление полиции и взятых под стражу.

Я – военный человек и не получал приказа стрелять и пускать в ход спецсредства. Но, если бы такой приказ был, я бы все равно не дал приказ убивать молодежь, детей, наших граждан. Я отец и знаю, что такое потерять ребенка.

Пусть виноватых за худшие преступления судят, а не убивают. Они виноваты очень, что подались на провокации взрослых. Но они какие ни есть – молодые люди. Им еще жить и жить. И, уверен, большинство будет жалеть о том, что приняли участие в той вакханалии. А может быть кто-то из них будет рассказывать своим детям и внукам о том, что за то, что их отец и дед живы, нужно благодарить генерала, который не дал подчиненным приказ стрелять в дебоширов.

Я защищал демократию, свою страну, будущих взрослых, которые в те минуты не знали, что творили. Я бы себе не простил стрельбы по молодым людям, по нашему будущему. Потому что самое страшное – это выстрелы из прошлого, которые могло получить будущее поколение наших граждан. Пусть лучше судят за то, что не дал приказ убивать, чем за то, что поднял оружие на своих сограждан. Синяки у них заживут, а вот совесть, уверен, проснется. Я не пошел на провокации. И пусть это станет моей главой жизненной удачей.

А для вердикта есть суд. И он разберется, кто чего заслужил. Главное, чтобы живы они были и здоровы, наши с вами дети.

- Георгий Георгиевич, но чем Вы будете сейчас заниматься?

- Сейчас горько и обидно, что пришлось таким образом защищать близких. Но главное, чтобы для них наступил покой.

Грустно, что мои сограждане спутали мою личную жизнь с шоу-бизнесом, дешевым пиаром и стремились сделать мою судьбу разменной монетой своих интересов. Но если хоть кто-то поймет, что нельзя так поступать ни с кем, а тем более с человеком, честно служившим своим согражданам, то значит жизнь не прошла даром.

Что я буду делать дальше? Нахожусь в поиске нужного стране и людям дела. Я не привык жить только ради куска хлеба, и проекты у меня могут быть только такие, которые принесут пользу, станут частицей общего дела, которые изменят нашу жизнь, внесут в нее позитивное, человеческое, оптимистическое начало.