ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Если вы меня не хотите, я вас хочу, если вы меня не любите, я вас люблю. Примерно так говорит Москва странам Восточной Европы вот уже более 200 лет, хоть эти слова и принадлежат воеводе Александру Лэпушняну.

Московские стратеги вот уже несколько сотен лет стоят перед двумя проблемами, которые не в состоянии решить. Первая проблема состоит в недоверии к соседям – старой болезни, которую можно излечить только при помощи продолжительных мирных периодов. Но таковых в истории России мало из-за второй проблемы: дилеммы земных империй. Все земные империи на протяжении человеческой истории сталкивались с проблемой границ – они пытались повести их вдоль естественных препятствий, которые было бы легче охранять, а каждое завоевание сопровождалось появлением новых врагов.

Та же проблема была у Александра Македонского – известный воитель не мог остановиться, завоевывая все новые территории, и в каждой новой покоренной стране оказывалось полно своих исторических проблем, соседи-захватчики, которых также нужно было победить. Александр Македонский вынужден был прекратить свои завоевания после того, как его армия отказалась идти дальше.

Для румын соседство Москвы началось хорошо, а вот закончилось плохо. В XVIII веке Москва олицетворяла для румын надежду, также как и для всех остальных православных народов Османской империи. Но все это закончилось в тот момент, когда русские подошли к румынским границам. Аннексия Бессарабии в 1812 году послужила сигналом для пробуждения румын от сна фанариотского века. Шок от потери половины страны вызвал страх потери и других частей, которые могли быть также аннексированы, и румыны были вынуждены вновь войти в историю.

Последующий опыт общения с империей Москвы уже не выходил из привычной схемы: территории, населенные румынами, должны были быть превращены в зоны безопасности империи, подчинены ее воле. Бессарабия была превращена в поле для социальных экспериментов и трамплин для вторжений в юго-западном направлении.

Вот уже год на востоке Европы снова чувствуется рука Москвы. Европейский Союз и его расширение в сторону Востока никогда не нравились Москве. Не будем забывать, что в 2007 году, когда Румыния и Болгария вступили в ЕС, президент России Владимир Путин заявил, что никто не спросил Москву о ее согласии с расширением Евросоюза. Это заявление тревожно своим подтекстом: в Москве страны Восточной Европы считаются частью сферы влияния России, а мнение населения, проживающего на этой территории, волнует российскую империю меньше всего. Россия хочет нас вне зависимости от того, хотим мы ее или нет.

Установление на востоке Европы образца западной цивилизации при помощи Европейского Союза стало бы страшным ударом по влиянию России. В первую очередь, благодаря тому факту, что модель оказалась устойчивой, а во вторую – потому, что она пользуется поддержкой населения.

Россия никогда не позволит народам Восточной Европы идти собственным путем.

Джеордже Дамиан