ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Первая Мировая Война множество раз описана вдоль и поперёк, поэтому мы не будем повторять общеизвестное. Воспроизведены на страницах исторических монографий детали сражений, пороховой дым коих рассеялся во тьме Истории; отзвучали в жизни и на страницах романов голоса монархов и их генералов, вершивших судьбы стран и народов; умолкли навсегда митинговые речи бунтарей, низвергавших престолы и целый миропорядок с остатками старого доброго XIX столетия…

Нас интересует другое. Почему всё вышло именно так и именно так всё закончилось? И ещё. Есть ли какая-то связь между тем, что случилось в августе 1914-го и днём сегодняшним, несмотря на то, что на современную эпоху, казалось бы, большее влияние оказала другая война – Вторая Мировая?

Что же нам помешало?

Я начал увлекаться историей с самого раннего детства. Пока не умел читать, мне рассказывали многое по истории родители, показывая картинки из книг и стрелы походов из школьных атласов: о приходе Батыя, о походах Петра на Балтику, о Бородинском бое… Помню, когда отец служил офицером на Дальнем Востоке в гарнизоне Монгохто (Каменный Ручей), я на детском утреннике в конце 60-х исполнил –с чувством, с толком, с расстановкой! - наизусть лермонтовское «Бородино». За то «бородинское дело» даны мне было гарнизонным Дедом Морозом не один кулёчек с подарком к Новому Году, а целых два!

Далее стал я читать, ещё далее (в 1971 году) пошёл в Кишинёвскую 33-ю школу. Заодно смотрел все, какие можно, фильмы о былых эпохах и сражениях. Заинтересовала меня и война с немцами, когда германцы «рассекали» ещё в шлемах с шишаками и в карикатурного вида «рогатых» касках. Поскольку я уже отлично знал, что в главной войне нашего народа – в Великой Отечественной – наши победили и взяли рейхстаг, у меня возник вопрос: а что это им помешало победить «фашистов» в Первую Мировую? И почему русские, не доведя войну до победного конца, начали воевать между собой, отменив такую красивую форму с погонами и георгиевскими крестами?

Почему те, кто сидел не один год рядом плечом к плечу в окопах, принялись убивать друг друга?

Мы задумались!

В книгах по истории для детей (и не только для детей) и в школьных учебниках говорилось по смыслу так: русская армия в 1914 году оказалась под водительством «бездарных царских генералов», которые, мол, и завели дело в тупик, так как были «отсталыми» с точки зрения военного мышления. А в стране было полно ещё «пережитков крепостничества», да ещё «эксплуататорский буржуазный строй» мешал. Мы, группа смышлёных ребят из класса (а тогда в советских школах таковых было немало) мотали всё это себе на несуществующий по причине малолетства ус и кумекали: это как же так выходит, что старые бездарные царские генералы с первых дней войны врезали аж по Восточной Пруссии и Галиции, а прогрессивные и вышедшие из рядов трудового народа советские генералы оказались (с немцами на плечах) под стенами Москвы и Ленинграда, Сталинграда, с потерянными Киевом, Минском, всей Прибалтикой, Украиной, Белоруссией, частью России и даже территорий Северного Кавказа?

Ещё размышляли так: с какого перепугу народ восстал в 17-м, когда фронт был далеко? Нам учебник сразу ответ: в Питере хлеба не хватало! У булочных очереди были! Интересно, думаем мы… В 41-м и 42-м очередей не было, потому как не было и хлеба, народ получал по «125 блокадных грамм, с огнём и кровью пополам», а вот не восстал же! Половина европейской части Союза под Гитлером, а наш народ и не думает восставать против власти, при которой все эти весёлые вещи приключились. Тогда чего он восстал против власти, которая врага на территорию Родины практически и не допустила?

В общем, начали мы крепко думать.

Мы наблюдаем явные нестыковки

Первая нестыковка была вот какая. Если у нас генералы были выходами из «крепостников» и «буржуинов», а в стране царил «эксплуататорский строй», то, может, Германия или Англия с Францией были лучше, так как у них был социализм, и их генералы были к народу ближе? Читаем: оказывается, нет! У них было то же самое, что и у нас. У нас окарикатуренный царь Николай с рыжеватой бородкой, у немцев – пучеглазый кайзер Вильгельм с закрученными вверх усами. У нас дети работали на шахтах Донбасса в 12-14 лет, и в Англии ещё с первой половины XIX века – тоже. Только у англичан детей в шахту спускали частенько с 5 лет, и там они, горемычные, многие годы в полной темноте пребывали по 16 часов в день. Пока не умрут. Детский организм изнашивался быстро. Получается, хромает объяснение.

Вторая нестыковка выпирала из всех щелей. Советских ребят воспитывали с самого раннего детства в духе любви к Родине и патриотизма. Кто из нас не смотрел такие фильмы, как «Пётр Первый», «Суворов», «Кутузов», «Освобождение»?! Но в школе учитель истории уже рассказывал, что ещё Карл Маркс учил, что «у пролетариата нет Отечества», а Владимир Ильич Ленин и боровшаяся за народное счастье партия большевиков в 1914 году призвали к поражению царского правительства и к «превращению войны империалистической в войну гражданскую». Вот это да! Выходит, при Петре Первом и Суворове у наших людей Отечество было, и они за него подвиги вершили, жизни свои отдавали, а при Николае Втором Отечества почему-то не стало. Мутировало оно, что ли, или подевалось куда-то?

И что значит «поражение своего правительства»? Ведь не правительство же в окопах сидит и у станка стоит, выпуская продукцию «всё для фронта, всё для победы»! Это значит, что будут разгромлены наши дивизии, корпуса, армии, фронты. Погибнут или попадут в плен наши генералы, офицеры, солдаты. Враг займёт наши города и сёла. Установится оккупационный режим. Кого-то из наших людей убьют, изнасилуют, ограбят. Если поражение будет сокрушительным, а оккупационный режим чем-то вроде нацистского, то как это герр комендант оккупированного города позволит тебе «превратить войну империалистическую в войну гражданскую»? Что означает данный лозунг, как не предательство?

И мы задумались ещё крепче.

Побеждают только патриоты, или с пораженцами нельзя миндальничать!

Итак, начало войны 1914 года было не в пользу будущих советских полководцев. Но в их пользу был конечный результат 1945 года, когда завершалась Вторая Мировая Война.

Это значило, что побеждает тот, кто укрепляет тыл, жёстко борется с пораженцами, утверждает величие патриотических идей среди народа. Власть царя Николая этого сделать не смогла. У Советской власти это получилось. Я не говорю об экономике, потому что уже в 1916 году, например, в отличие от кризиса 15-го, на фронте всего было вдоволь. Наши войска в Брусиловском прорыве задавили австрийцев ураганным артогнём. И в июне 1917 года, как признавались сами немцы, русские «выбрили» кайзеровские окопы. Германцы просто сдавались после таких обстрелов. Если бы русские солдатики, погорлопанив на митингах, не прекратили наступление и не ушли в тыл, Германия могла бы смело капитулировать уже к осени 17-го.

Но войну империалистическую удалось «буревестникам революции» превратить в войну гражданскую. Фронт рухнул. За ним распалась страна. Враг вошёл в неё, навязал Брестский мир, затарился у нас всем, чем нужно, и воевал ещё больше года. Это потом немцы сами рухнули. У Берлина тоже появились свои «буревестники»… Да и Америка в драку вступила (как всегда, по выражению Рузвельта, чтобы «забить в ворота противника решающий гол»).

В общем, власть не должна в минуту суровой опасности для страны и народа миндальничать с пораженцами. Это – урок и для сегодняшней России. Но напрашивается и другой вопрос: а надо ли нам было вообще с германцами воевать?

В одном строю с немцами против французов

Конец XYIII столетия и весь XIX век мы провоевали с французами. Суворов совершил свой Альпийский поход. Даже Фридрих Энгельс, у которого похвалу для России было обычно не выпросить, разлепил уста: «Русский штык прорвался сквозь Альпы»… Затем грянула война 1805 года, когда Наполеон задал нам трёпку под Аустерлицем, а потом, 2 года спустя, добавил под Фридландом.

Далее был «священный 12-й год», плавно перешедший во взятие Парижа в 1814-м… Всё это время немецкие воины (пруссаки и австрийцы) в основном стояли с нами в одном строю. И Париж брали вместе.

В сентябре 1854 года англо-французские войска под Евпаторией высадились на землю Российской Империи, положив начало 349-дневной легендарной обороне Севастополя. Даже австрийцы угрожали вторжением в Россию, и только Пруссия, ядро будущей Германской империи, как признавались в Петербурге, не была тогда враждебна России.

А потом всё изменилось.

Могила для Германии и операционный стол для России доктора Черчилля

18 января 1871 года в Зеркальном зале Версальского дворца король Пруссии Вильгельм I, только что вместе с Бисмарком сокрушивший Францию Наполеона III, провозгласил создание Германской империи. Возникла мощная держава, требовавшая, как сказал один из её канцлеров, «своё место под солнцем».

В свою очередь, началось сближение России с Францией, оформившееся в 1891 году во франко-русский союз. Германия и Россия всё больше рассматривали друг друга, как вероятные военные противники. Далее к Петербургу и Парижу подтянулась (всегда себе на уме) Англия. В итоге, к 1914 году жила-была Антанта («Сердечное Согласие») из России, Франции, Англии. А их потенциальными противниками были Германия и Австрия (кстати, воевавшие между собой в 1866 году), да ещё Турция.

Трагизм этой ситуации был в том, что от столкновения между собой проигрывали и Россия и Германия, как две крупнейшие континентальные державы. А выигрывала, прежде всего, Англия, устранявшая с арены своих сильнейших конкурентов. Что до Франции, то она в случае победы усиливалась временно, но, за недостатком ресурсов для контроля над всей Европой, всё равно попадала «под» Англию. Так оно и случилось после 1918 года.

В 1941 году Россия в лице СССР вновь схватилась с Германией. Получилось всё по гениальной фразе Уинстона Черчилля, дравшегося, аки лев, за интересы Британской империи: «Я мечтаю увидеть Германию в могиле, а Россию на операционном столе».

Последствия воплощения в жизнь этой фразы мы ощущаем и по сей день, уже в XXI столетии. Правда, сэр Уинстон не просчитал одного: вслед за СССР и Германией Британскую империю отправили по тому же адресу Соединённые Штаты и заняли принадлежавшее ранее Англии место всемирного манипулятора и подстрекателя…

Что необходимо делать сейчас?

В XYIII-XX веках русской аристократии было во многом присуще франкофильство и – нередко – забвение чувства национальной гордости. Увы, это была оборотная сторона реформ европейского типа. И сегодня часть так называемого «креативного класса», полагающего себя «аристократией духа», преклоняется перед Западом – от вонючего французского сыра, который на вкус дерьмо дерьмом, до либерализма, олицетворяемого США, которые в умах нынешних постсоветских псевдоаристократов заняли место Франции.

К 1914 году зависимость от Франции была отнюдь не только духовная. Тогда у каждой страны, как отмечали ещё с советских времён учебники истории, был свой капитализм. У Англии он был колониальный, у Германии юнкерский (юнкерами у немцев назывались дворяне-землевладельцы), у Франции ростовщический. Поэтому Франция предоставляла России займы, которые надо было отрабатывать. Это урок и для наших дней: опираться, прежде всего, надо на собственные силы!

Разобщение и недоверие между крупнейшими континентальными странами Европы в 1914 году (как, собственно, и в 1941-м) привело к войне с крайне пагубными результатами. Уже в 1919 году Москва и Берлин оказались в положении проигравших. Именно тогда были созданы предпосылки для торжества стран атлантических: сначала Англии, а потом и Соединённых Штатов.

Всемирные битвы ХХ века дважды уничтожали величие Германии и, в итоге, вывели (в совокупности с массой других факторов) нашу страну из числа сверхдержав.

Пришло господство англо-саксов с будущей их либеральной идеологией, навязанной Европе и почти всей европейской части бывшего СССР. Эта идеология оказалась гораздо разрушительнее и идеи «мировой революции», и германского национал-социализма, и итальянского фашизма, ибо либерализм посягнул на основы жизни общества, включая семью и любовь к Родине.

Перед всеми здравомыслящими силами стоит теперь задача преодоления господства либерализма и низведения этой идеологии до состояния находящейся в состоянии маргинализации, на обочине исторического пути.

Сточки зрения европейской и даже мировой стабильности правильным было бы новое сближение России и Германии, с подключением к этому процессу Франции и Италии. При этом необходимо интересы Британии ограничить её островами (там, кажется, необходимо обсудить с народом Шотландии будущее Соединённого Королевства?), а США попросить уйти на свой континент и обратиться внутрь самих себя, дабы вместо разбойничье-экспансионистской политики по всему миру Америка вспомнила то лучшее, что позволило ей в своё время дать народам Земли много хорошего.

Идти к новому союзу!

Из 1914 года нам всем необходимо извлечь уроки.

В огне Первой Мировой сгорели остававшиеся ещё от прошлого чувства чести, слова, а также прочие «пережитки» блестящего XIX столетия.

Настал жестокий и несентиментальный век ХХ-й, поистине Железный век. Он окреп во Вторую Мировую войну и живёт в серии кровавых конфликтов века нынешнего. С каждый разом ситуация всё хуже. В 1914-м битва началась в Восточной Пруссии, а завершилась резнёй красных, зелёных и белых, в том числе на Донбассе в годы Гражданской. И сейчас, 100 лет спустя, мы читаем фронтовые сводки из мест, где век назад сын шёл на отца, а брат на брата.

Наш долг - прекратить убивать друг друга. От этого выигрывают только наши общие враги. Гражданам бывшего СССР надо залечить раны, спокойно поразмыслить над былыми взаимными обидами и спросить друг друга: хотят ли нам добра те страны и силы извне, которые никогда добра не хотели? Стали они лучше и милостивее к нам? Не пора ли нам перестать своими распрями плясать под чужую дудку? Не лучше ли двинуться навстречу друг другу, а не в разные стороны? Не лучше ли объединяться и жить в мире и безопасности, чем разъединяться и подвергаться риску смерти и разрухи?

Если мы поймём, что объединение в новый мощный и современный союз лучше для всех нас, то никто и никогда не сможет больше использовать нас в своих интересах.

И тогда мы будем чаще вспоминать не 1914-й, а 1945-й!

Андрей Сафонов, приднестровский политолог