ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Как известно, пытливый человеческий ум открыл два принципиально различных способа изготовления крепких спиртных напитков высокого качества – ректификацию и дистилляцию. Не вдаваясь в описание используемых при этом технологий и оборудования, отметим, что в каждом случае перед изготовителем ставятся различные задачи. Ректификация, по сути, представляет собой возгонку как можно более чистого этилового спирта из любого более или менее подходящего исходного сырья с максимально возможным устранением специфической органолептики (цвета, вкуса и запаха) этого сырья. Дистилляция, напротив, преследует цель не только получить качественный спирт, но и при этом ещё как можно бережнее сохранить аромат и вкусовые особенности исходного материла.

Королевой ректификации по праву можно считать обычную водку. В процессе ректификации исходного матeриала изготовитель получает рафинированно очищенный, нейтральный спирт. Органолептика изначального продукта полностью устраняется – в спирте остается вкус и запах исключительно самого спирта, и ничего больше. Поэтому в принципе не так уж и важно, из чего гнать водку – из пшеницы, ржи, картофеля или сахарной свеклы; при высоком качестве оборудования и последовательном соблюдении жёстких технологических стандартов от исходного материала в продукте всё равно ничего не останется.

Истинные ценители водки, конечно, утверждают, что качество напитка напрямую зависит от особенностей воды и от профессиональных секретов технологии очистки. Знатоки улавливают во вкусе хорошей водки нотки пшеничного каравая, горбушки ржаного хлеба, лесного мха, даже сливок и сухофруктов. Но все эти гастрономические тонкости, скорее всего, от лукавого – никаких посторонних запахов и оттенков вкуса в продукте ректификации быть не должно. Лишь на последующих стадиях технологического процесса, с помощью различных вкусовых добавок и ароматизаторов, в разбавленный водой спирт могут внести заданную (искусственную) органолептику, в итоге чего получают широкий ассортимент горьких и сладких наливок, настоек, спиртовых бальзамов и прочих производных от классической водки. Методом ректификации также производят абсент, джин и большинство ликеров.

На роль короля дистилляции не без оснований претендует коньяк. Впрочем, истинный француз, скорее всего, предпочёл бы видеть на этой позиции арманьяк, который хотя и несколько грубее коньяка (всё-таки одна перегонка вместо двух), но богаче вкусом и более полно отражает уникальные вкусовые свойства исходного винограда. Методом дистилляции в наши дни производят большинство качественных крепких спиртных напитков – шотландский скотч и американский бурбон, итальянскую граппу и французский кальвадос, мексиканскую текилу и ямайский ром. Изготовитель сохраняет аромат и вкусовые оттенки, присущие, соответственно, ячменному солоду, кукурузе, винограду, яблокам или грушам, голубой агаве и сахарному тростнику.

Поэтому хороший дистиллят, по сравнению с хорошим ректификатом, предъявляет более высокие требования в том числе к форме и размеру посуды, из которой он потребляется. Водку можно пить примерно с одинаковым эффектом из рюмки, из стопки, даже из граненого стакана или из алюминиевой кружки, а вот для коньяка требуются бокалы-снифтеры типа «большой тюльпан» и «малый тюльпан». Коньячные эксперты отдельно и очень придирчиво оценивают аромат, вкус и послевкусие напитка, находя в нём многообразные оттенки молочного и горького шоколада, ванили, грецких и лесных орехов (и даже скорлупы и перегородок этих орехов!), множества фруктов и ягод – вплоть до самых экзотических, полевых и садовых цветов, различных пород дерев, табачных листьев, кожи и прочего, прочего, прочего…

Ведущие современные подходы к анализу мировой политики можно уподобить двум традициям алкогольного производства. Так называемый «реалистский» подход соответствует водочной (ректификационной) традиции. Реалисты конструируют свою версию внешней политики методом ректификации отдельных компонентов исходного социума. При этом их не очень интересует специфика исходного сырья – история той или иной среды, её культура, религия и традиции, особенности политической системы и прочая. Демократии Запада и автократии Востока, капиталистические и коммунистические режимы, патриархальные монархии и теократические республики – весь этот глобальный винегрет загружается в общую ректификационную колонну, из которой выходит максимально очищенное от всевозможных примесей «государственное могущество». Государства рассматриваются исключительно в контексте генерируемой ими «силы», преимущественно военной. Целью внешней политики государства провозглашается максимально возможное накопление «силы» и изменение регионального или глобального баланса для укрепления собственной безопасности за счёт безопасности других игроков.

«Либеральный» подход, напротив, развивается в русле коньячной (дистилляционной) традиции. Пристальное внимание уделяется факторам, составляющим специфику отдельных государств. Особенности внешней политики государств, с точки зрения либералов, в решающей степени определяются внутриполитическими особенностями, и внешнеполитическая деятельность государства выглядит для них не как чистый этиловый спирт, но как сложный ассамбляж множества ароматов, вкусовых ноток и оттенков послевкусия, прошедших через медный аламбик либеральной парадигмы. Либералы исходят из того, что любое государство не действует в международных делах как унитарный игрок, а в той или иной степени представлено различными групповыми интересами, находящимися в сложном взаимодействии друг с другом. Во внешней политике государства они пытаются уловить ароматы культуры, нотки национальной истории, оттенки внутриполитических конфликтов и социальной динамики, запахи региональных особенностей, послевкусие национальных предрассудков и стереотипов и тому подобное.

На протяжении последних нескольких десятилетий неоднократно предпринимались попытки объединить оба подхода в рамках одной всеобъемлющей теории. Как легко догадаться, особых успехов такие попытки не имели. Возможно, коктейль из водки с коньяком имеет принципиальное право на существование, но удачных рецептов таких коктейлей не приводит даже такой общепризнанный авторитет в данной области как Венечка Ерофеев. Опытные потребители спиртного единодушны в своём мнении: коньяк и водка ещё более противопоказаны друг другу, чем, скажем, водка и портвейн.

Что же мы получаем по итогам, соответственно, процессов ректификации и дистилляции для понимания законов функционирования международной системы? «Реалистская» картина мира выглядит логически более стройной и завершённой. Помните афоризм Андрея Макаревича о водке «как о самом честном напитке, который никогда не притворяется тем, чем он не является на самом деле»? Реалисты максимально упрощают и рационализируют картину мировой политики, сводя её к немногочисленным и в целом достаточно понятным и непротиворечивым независимым переменным.

Либеральный подход вносит в анализ мировой политики очень много нюансов и полутонов, оттенков индивидуального вкуса, субъективных ощущений каждого отдельного исследования. Договориться о том, какая водка лучше, пожалуй, не так уж и трудно – в конце концов, любой химический анализ на присутствие сивушных масел и иных остаточных примесей всё расставит на свои места. А вот прийти к консенсусу относительно лучшего коньяка невозможно в принципе – на вкус и цвет, как известно, товарищей нет.

С другой стороны, либеральные подходы к мировой политике в целом более демократичны, чем реалистские. Разлагая внешнеполитическую деятельность государства на спектр разнонаправленных групповых интересов, либералы фактически осуществляют деконструкцию великих держав и тем самым дают малым и средним государствам шанс на активную, а подчас и лидирующую роль в мировой политике. Они не то чтобы вообще отрицают наличие иерархии в международной системе, но категорически не приемлют жёстких и безальтернативных иерархических конструкций. Реалисты никакого шанса малым и средним государствам не дают; в их холодном рациональном мире активными игроками является лишь горстка великих держав, в все остальные оказываются на положении статистов. В рамках парадигмы реализма уместно спорить лишь о том, кого следует считать великой державой, а кого нет.

Продолжая параллели с качественным крепким алкоголем, отметим, что в мире водки, как и в мире реалистов, полностью и безраздельно царствуют ведущие глобальные бренды – Smirnoff, Absolut, Finlandia, «Столичная», «Русский стандарт» и другие. Малому водочному производителю из провинции прорваться в высшую лигу совершенно нереально. У коньяка также есть своя высшая лига – так называемая «большая четвёрка» – Hennessy, Rémy Martin, Martell, Courvoisier). Но даже самый маленький производитель в самой удалённой деревеньке департамента Шаранта способен бросить вызов игрокам высшей коньячной лиги. Вспомним хотя бы такие марки второго эшелона как Hardy, Edgard Leyrat, Denis Charpentier, Frapin, Godet Freres, A.E.Dor, Chabasse, Delamain, Bisquit, Renault, Meukow, Delon, Hine, Louis Royer, Marnier, Ragnaud-Sabourin. А ведь перечисленными брендами богатство коньячного мира отнюдь не исчерпывается даже на исторической родине этого напитка, чего уж там говорить о бесчисленных замечательных сортах «малотиражных» бренди на огромном пространстве от Испании и Португалии до Молдовы и Армении!

Реалисты склонны к пессимизму – они исходят из неизменности национализма и государственного эгоизма. Отсюда логически следует бесперспективность любых попыток существенно повысить уровень управляемости международной системы; особого доверия между государствами не может быть в принципе, а разговоры о глобальных общественных благах вызывают у реалистов ироническую усмешку. С той же иронией они относятся к международно-правовым нормам, международным организациям и прочим атрибутам глобального управления.

Либералы, напротив, оптимистичны – они верят в прогресс, нравственную основу человечества, международное право и в международные организации. Для либералов многосторонность важнее многополярности, а глобальные общественные блага важнее глобального баланса сил. Либералы фонтанируют идеями нового мирового порядка, основанного не на извечном противостоянии великих держав, а на гармонизации интересов всех участников международной системы.

Было бы неверным утверждать, что все потребители водки – мрачные, недружелюбные и замкнутые в себе индивидуумы, в то время как ценители коньяка – веселые, общительные и обаятельные жизнелюбцы. Но факт остается фактом: водку пьют исключительно для того, чтобы привести себя в определённое состояние, и все досужие разговоры о «вкусной водке» не имеют под собой никакого эмпирического основания. Максимум, о чём стоит говорить, – это о «мягкой» и «жёсткой» водке, причём последняя, по сути, является всего лишь недостаточно очищенным продуктом. Коньяк же пьют для того, чтобы испытать удовольствие от процесса его потребления. Этот напиток, напомним, имеет практически неограниченный спектр оттенков аромата, вкуса и послевкусия. Эстетика либералов настолько же превосходит эстетику реалистов, насколько эстетика общения с коньяком выше эстетики диалога с водкой.

Возьмём на себя смелость заявить, что именно в силу своей логической завершённости и целостности реалистский подход имеет меньше очевидных перспектив дальнейшего развития, чем либеральный, остающийся и по сей день скорее наброском новой теории, чем теорией как таковой. Либерализм в целом более чутко реагирует на изменения международной среды и на происходящие флуктуации в «корзине валют» мирового влияния. Именно поэтому ему так трудно оформиться в виде полноценной теории.

Структурный либерализм наших дней гораздо больше отличается от идеализма Вудро Вильсона, чем современный неореализм – от классического реализма Эдварда Карра, Ганса Моргентау и Джорджа Кеннана. Заметим, что старая пятидесятилетняя водка ничем не отличается от только что разлитой по бутылкам, если технология её производства принципиально не изменилась. А вот пятидесятилетний коньяк вообще имеет мало общего со своим юным родственником двух- или трёхлетнего возраста; особенности органолептики зрелого и молодого напитков спутать практически невозможно.

В современных учебниках по теории международных отношений, в университетских лекционных курсах и на страницах академических журналов политический реализм представлен подробнее и богаче, чем либерализм. И это понятно. Политический реализм воспринимается неофитами легко и естественно, либерализм требует несколько большего интеллектуального и даже эмоционального напряжения. Водку опрокидывают в себя одним глотком, придержав дыхание. Коньяк смакуют, цедя его постепенно и позволяя его букету раскрыться полностью.

Исторически многие ведущие международники-реалисты с течением времени пытались дополнить свои концепции элементами либеральных (неолиберальных) подходов, для либералов же дезертирство в стан реалистов было относительно редким явлением. Любитель водки с накоплением жизненного опыта подчас переходит на коньяк, а вот любитель коньяка едва ли по доброй воле сменит его на водку.

Конечно, международная обстановка в конечном счёте определяет и складывающийся на данный момент баланс между реалистскими и либеральными подходами. В целом, как свидетельствует исторический опыт, политический реализм работает особенно хорошо, когда в международной системе общаются преимущественно государства.

Чем выше градус международной напряжённости, чем больше элементов Вестфаля присутствует в мировой политике, тем громче и увереннее звучат голоса реалистов.

Когда же времена международной напряжённости остаются позади, вопросы выживания и безопасности уходят на задний план, уступая место задачам развития и процветания, когда в системе мировой начинают активно общаться общества, а не только государства, почти было засохшая либеральная парадигма вновь наполняется листьями и цветами.

Едва ли найдётся столь убеждённый любитель коньяка, который отказался бы от согревающей стопки водки, вернувшись в свой нетопленный дом после долгого блуждания по холодному зимнему лесу. В самом деле, почему бы и нет? С другой стороны, крайне странно и даже просто глупо бесконечно долго сидеть с недопитой стопкой водки в руке перед угасающим камином, наслаждаясь волшебными звуками сороковой симфонии Моцарта.

Как уже мог догадаться проницательный читатель, автор этих весьма субъективных, несколько сумбурных и нисколько не претендующих на серьёзность параллелей является, скорее, поклонником коньяка, чем энтузиастом водки. Но и автор вынужден признать очевидное: в последние годы в мировой политике насупил исторически протяженный сезон ректификации, водки и политического реализма. На пронизывающем ветру деглобализации, в неуютной обстановке множества региональных конфликтов, на фоне сгущающихся на горизонте свинцовых туч глобальных проблем, рука сама инстинктивно тянется к водочной стопке, а не к коньячному бокалу. Выживание и безопасность, как это уже много раз бывало в прошлом, заслоняют в мировой повестке развитие и процветание. Задача текущего момента для большинства международных игроков состоит в том, чтобы хоть немного согреться и поднять свой тонус, а не в том, чтобы получить наслаждение от изысканного напитка. Политический реализм – удобное и по-своему адекватное отражение существующих реалий.

Но время дистилляции, коньяка и либерализма ещё настанет. Сквозь тучи кризисов снова проглянет жаркое солнце глобализации, отойдут в прошлое нынешние конфликты, вновь усилится роль негосударственных игроков международных отношений, равно как и малых и средних государств. Поэтому, не убирая пока со стола такие знакомые и столь привычные для нас водочные стопки, постараемся всё же сохранить где-нибудь за дальней полке посудного шкафа и декадентские коньячные снифтеры. До «большого тюльпана» и «малого тюльпана» дело всё равно рано или поздно дойдёт.

Андрей Кортунов, политолог