ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Завершив весьма успешный для себя визит в Москву, Игорь Додон сходу предложил приднестровской стороне провести встречу на высшем уровне уже в декабре нынешнего года. При этом молдавский президент не подкрепил свое предложение конкретной, наполненной повесткой. Мало того, он обозначил место предполагаемой встречи – приднестровский город Бендеры. Такое «предложение» откровенно попахивает провокацией. Если бы Додон действительно был заинтересован в диалоге с Приднестровьем, он мог бы быть более аккуратным в соблюдении необходимых формальностей.

На деле диалог с Приднестровьем не особенно нужен Додону в сегодняшней предвыборной ситуации. Для молдавского избирателя т.н. «приднестровская проблема» находится во втором десятке тем. Хуже того, любые высказывания Додона относительно будущего Приднестровья отталкивают от него, в зависимости от риторики, либо потенциального приднестровского избирателя, надеющегося на признание своей республики, либо молдавского избирателя, желающего видеть Приднестровье в составе Молдовы. Поэтому Додону безопасней всего никак не касаться вопросов урегулирования отношений с Тирасполем.

Мы полагаем, что инициатива молдавского президента о проведении новой встречи с президентом ПМР могла объясняться претензиями к нему со стороны Москвы в недостаточном взаимодействии с Вадимом Красносельским. Игорь Додон таким образом показывает Москве, что готов встретиться, но Тирасполь выдвигает какие-то предварительные условия. На наш взгляд, отказавшись от «встреч ради встреч», приднестровская сторона весьма предсказуемо подыграла Додону. Но выглядит ли теперь Вадим Красносельский конструктивной стороной в глазах Москвы?

По нашему мнению, если Игорь Додон не предлагает своей повестки, это дает Тирасполю возможность написать ее самостоятельно. Почему бы не наполнить ее такими предложениями, которые помогут Приднестровью избежать реализации негативных сценариев, укрепить региональную стабильность, посодействовать сохранению Россией своих позиций в регионе? Чем конкретно могли бы наполнить повестку своей встречи два президента, поговорим ниже. А сейчас только обратим внимание, что сегодня президент, правительство и парламент Молдовы выступают с консолидированной позицией по Приднестровью, и это потенциально опасная для Тирасполя ситуация. Отказываясь от встреч на высшем уровне, ПМР лишает себя возможностей изменить ее.

В приднестровских СМИ звучат вполне резонные мнения о том, что молдавский президент использует площадку «Красносельский-Додон» исключительно для самопиара, а поскольку Приднестровье не намерено участвовать в молдавском внутриполитическом процессе, то и не стоит подыгрывать лидеру Партии социалистов в той предвыборной кампании, которая там сейчас идет. Вместе с тем, шумно обсуждая и, как правило, осуждая предложения Додона, Тирасполь вольно или невольно льет воду на мельницу конкурентов ПСРМ, а именно Демпартии Молдовы. Можно ли после этого утверждать, что Приднестровье не участвует во внутриполитическом процессе в РМ?

Хотим мы того или нет, но молдавским политикам никто не запретит использовать приднестровскую тему в своей предвыборной борьбе. Не этого стоит бояться. Опасаться следует того, что может произойти после выборов. Пока все говорит о том, что в Молдове продолжится процесс консолидации власти, и если он будет завершен, то это станет настоящей проблемой для Приднестровья. Достаточно вспомнить победу Партии коммунистов во главе с В. Ворониным на парламентских выборах в начале 2001 года. Конструктивный диалог между Кишиневом и Тирасполем с некоторыми натяжками продолжался четыре месяца, а потом началась таможенная блокада. В 2001 году она не удалась только благодаря позиции Украины. Но сегодня рядом с нами другая Украина, и на украинской границе - молдавские силовики.

Есть мнение, что именно жесткая позиция Киева обусловила успехи переговорного процесса между Тирасполем и Кишиневом в 2017-2018 гг. Но сам общий ход переговоров создает объективные предпосылки для перехода диалога от решения социально-экономических вопросов к вопросам политическим. Как утверждают многие компетентные лица, нельзя исключать, что сразу после завершения электоральных процессов в РМ международные посредники станут принуждать Тирасполь переходить к «третьей корзине» переговоров. Однако диалог о статусе Приднестровья в столь неблагоприятной для нас международной обстановке, которая сложилась после 2014 года, может стать фатальным для ПМР.

Напомним, что 15 лет назад международная обстановка как раз весьма благоприятствовала Приднестровью. Отношения России и Запада были на подъеме, границы Евросоюза и НАТО еще не приблизились к нашему региону. Москва играла определяющую роль в молдо-приднестровском диалоге и прилагала максимум усилий для политического урегулирования конфликта – вспомним историю с Совместной конституционной комиссией и Меморандумом Козака. В тех условиях был найден компромисс, который, по-видимому, являлся оптимальным для Тирасполя. Во всяком случае, многие молдавские политики, включая В. Воронина, до сих пор вспоминают о нем с содроганием.

Сегодня же первую скрипку в регионе играют США и ЕС, Украина и Молдова втягиваются в сферы влияния Евросоюза и НАТО, а влияние России сокращается. В такой ситуации представить перспективы урегулирования, которые бы не вели к дальнейшей деградации позиций России в регионе, попросту невозможно. А кроме России, у Приднестровья гарантов стабильности и региональной безопасности нет.

Выгодно ли сейчас Тирасполю форсировать процесс урегулирования? Очевидно, что нет. Но и прерывать диалог нельзя. Справедливо замечено: «пока говорят дипломаты, пушки молчат». Значит, необходимо создавать параллельные площадки для ведения переговоров, такие, на которых голос и Приднестровья, и России был бы слышен. Следует признать, что формат «5+2» этим условиям не удовлетворяет с момента начала его работы в октябре 2005 года. Именно потому многие западные дипломаты утверждают, что альтернативы «5+2» не существует.

Стоит ли при этом им верить? «5+2» - по большому счету, всего лишь площадка для консультаций, подписанные в ее рамках протоколы становятся действенными только после принятия соответствующих решений парламентами и правительствами самих сторон конфликта.

Теоретически любой диалог на уровне глав государств, глав правительств или парламентов сторон с привлечением международных посредников мог бы стать альтернативой формату «5+2». И почему бы Тирасполю не использовать предложения Додона о встрече на высшем уровне для обсуждения перспектив создания такой площадки, на которой главы государств будут вести переговоры при посредничестве России?

Время и возможности для этого пока есть. Во-первых, предвыборная гонка в РМ только началась, а значит, заинтересованность Додона в пиаре собственной партии может посодействовать достижению этой цели. Во-вторых, уровень отношений Додона с Москвой вряд ли позволит ему отвергнуть столь интересное для России предложение.

Не будем утверждать, что появление новой переговорной площадки остановит западную экспансию в нашем регионе, но есть надежда, что альтернатива формату «5+2» снизит возможности западного давления на Тирасполь. Кроме того, паузы в работе «Постоянного совещания» (например, та, которая образовалась в период австрийского председательства в ОБСЕ в 2017 году) не будут оборачиваться перерывом в переговорном процессе, они станут означать активизацию параллельного формата, а значит, и укрепление авторитета России как ключевого посредника и гаранта. Но самое главное: имея в запасе дополнительную переговорную площадку, Тирасполю будет легче балансировать между интересами крупных региональных игроков, а это, возможно, даст Приднестровью шанс сохранить государственность в столь сложной международной обстановке и дождаться благоприятного фона для решения политических вопросов с Молдовой.

Игорь Шорников, директор ИСПИРР