ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Ситуация с поставками газа в Приднестровье сегодня – это не просто вопрос энергетики. Это зеркало текущего политического противостояния, в котором Тирасполь и Кишинёв оказались по разные стороны баррикад, считает приднестровский политолог Анатолий Дирун.

«После утверждения в новой Военной стратегии Молдовы положения о том, что Россия – «приоритетная угроза», любые контакты с Москвой приобретают оттенок геополитического вызова», - подчеркивает тираспольский эксперт и продолжает свои рассуждения...

… Приднестровье, сохранившее курс на интеграцию с Россией, и Молдова, закрепившая в Конституции европейский вектор, движутся в противоположных направлениях. Поэтому давление через «газовый вентиль» становится инструментом борьбы -классическим примером попытки достижения политических целей без применения оружия.

Сложности, возникающие при осуществлении платежей за российский газ через европейские банки, лишь подтверждают: речь идёт не о бухгалтерии, а о гибридном противоборстве. Брюссель сегодня живёт в логике «военно-политической войны» с Москвой, и продолжение прежней схемы поставок газа в Тирасполь воспринимается как нежелательное политическое исключение.

В то же время ни ЕС, ни Кишинёв пока не готовы полностью переломить систему, исключив участие России. Любая резкая попытка перекрыть газ Приднестровью может вызвать социальный коллапс и внутренний кризис, ударивший бы и по самой Молдове. В этом смысле энергетика остаётся последним мостом, удерживающим стороны от обострения.

Парадоксально, но именно поствоенные энергетические отношения между Кишинёвом и Тирасполем -в виде схемы распределения газа – сегодня работают как дефакторный механизм мирного сосуществования. Газ идёт – значит, есть контакт, есть диалог, есть возможность маневра.

Вывод: «Газ для Приднестровья будет. Полное прекращение поставок маловероятно – слишком высоки риски для всех. Однако трудности с оплатой и банковскими расчётами – это сигнал о постепенном отдалении сторон. Чем выше давление на энергетическую систему Приднестровья, тем ближе точка, после которой восстановить доверие станет невозможно».

«А разговоры о вовлечении Тирасполя в «евроинтеграционные процессы к 2028 году» – не более чем дипломатическая фантазия. Реальность пока определяется не декларациями, а тем, идёт ли газ по трубе», - заключает Анатолий Дирун.