ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Волны "шпионского скандала" вокруг экс-сотрудника американских спецслужб Эдварда Сноудена расходятся всё шире. Свалившийся российским властям как снег на голову, Э. Сноуден уже стал серьезным раздражителем в российско-американских отношениях, поэтому вполне резонно, что многие эксперты пытаются понять, как минимизировать влияние этого источника напряженности, сохранив и международные приличия, требующие уважать права лица, обратившегося за убежищем, и учитывать интересы сверхдержав в глобальной политике.

Неслучайно, что ряд экспертов высказали предположение о том, что Э. Сноуден может внезапно оказаться в одной из самоопределившихся республик постсоветского пространства, имеющих тесные связи с Российской Федерацией - в Приднестровье или в Южной Осетии. Не затрагивая перспективы американского экс-аналитика оказаться в Республике Южная Осетия, остановимся подробнее на его возможном посещении Приднестровья.

Исторический опыт нашего края, который традиционно находился в приграничном пространстве и который отразился в региональной топонимике, свидетельствует о том, что на протяжении веков здесь находили приют лица, которые были вынуждены менять место жительства против воли властей. Отличный пример - село Незавертайловка, откуда, как и с Дона, "выдачи" не было. Но ожидания того, что в XXI веке подобный опыт можно повторить, представляются несколько, мягко говоря, преувеличенными.

Тем не менее, на фоне летнего затишья тема обсуждается достаточно серьезно - значит, такого рода идеи могут и материализоваться. Так что "приднестровские перспективы" Э. Сноудена имеют несколько вполне реальных измерений.

Первое измерение - техническое, т.е. то, как Э. Сноуден окажется в Приднестровье. Значимость этой проблемы не стоит недооценивать, поскольку она "техническая" только на первый взгляд. Пока у России с Приднестровьем нет воздушного сообщения, американец может попасть в Приднестровскую Молдавскую Республику с территории либо Украины, либо Республики Молдова.

Представляется, что и украинские, и молдавские власти просчитывают данный вариант и в случае попытки его реализации вряд ли упустят возможность продемонстрировать лояльность американской стороне - хотя бы в порядке гармонизации со странами Европейского Союза, которые не пропустили через свое воздушное пространство самолет президента суверенного государства, подвергнув его унизительной процедуре.

Таким образом, если г-н Сноуден все же окажется в Приднестровье, то это станет очень чувствительным ударом по Республике Молдова или по Украине. Нельзя исключить того, что это не так уж противоречит интересам России, но неминуемо возникнет вопрос: по каким документам Э. Сноуден пересекал границы? Очевидно, что сделать это по отсутствующему американскому паспорту невозможно; вряд ли это можно будет сделать по временным российским документам на его имя. Если же Москва выдаст Сноудену документы на другое имя, то именно российская сторона может остаться "крайней". Впрочем, все помнят случаи пересечения различных границ "Платоном Елениным" по документам, выданным компетентными органами Великобритании - но для реализации подобного сценария российская сторона должна быть готова к прямой конфронтации с американцами в этом вопросе, чего в последнее время не наблюдалось.

В любом случае "техническая" проблема приезда Сноудена в Приднестровье чревата серьезными рисками как для самого американца, так и для тех, кто попытается в силу разных причин "закрыть глаза" на личность пересекающего границу, а также для Украины и Республики Молдова в целом, которые могут быть обвинены в недостаточном контроле за трансграничным трафиком.

Второе измерение - политическое. Не вызывает сомнения, что возможность приезда Сноудена в Приднестровье может основываться лишь на согласии приднестровских властей с его переездом в Приднестровье и с предоставлением ему защиты. При этом будет также понятно, что такое решение приднестровской стороны вряд ли будет самостоятельным - и в очередной раз даст основания американцам усомниться в самостоятельности Приднестровской Молдавской Республики как субъекта международных отношений.

Американская сторона вряд ли смирится с подобной ситуацией и приложит все усилия для того, чтобы добиться выдачи беглого американца с приднестровской территории. В этом случае Сноуден будет действительно заблокирован на территории Приднестровья, причем это может быть сделано посредством усиления погранично-миграционного контроля соседними с Приднестровьем государствами - Украиной и Республикой Молдова, и это усиление будет носить не выборочный, а тотальный характер.

Третье измерение - гуманитарное. В Приднестровье Э. Сноуден окончательно может стать заложником "большой политики", в то время как в России у него пока больше гарантий и перспектив.

Наконец, есть и четвертое измерение - пропагандистское. Американская сторона неоднократно выдвигала бездоказательные обвинения в адрес руководства Приднестровья о якобы имеющих место нарушениях прав человека на приднестровской территории. В такой ситуации наверняка есть соблазн оказать содействие (или заявить о возможности такого содействия) американскому гражданину, который по ведомым только ему причинам решился выступить против Системы и теперь вынужден искать убежище в различных странах. Тем самым можно было бы перевести диалог о правах человека в плоскость не односторонних заявлений, а взаимных реальных примеров.

Пока дискуссия о Сноудене в Приднестровье выглядит фантастической - примерно такой же, как дискуссии о снеге в июле. Однако природные катаклизмы последних лет убедили всех, что ничего невозможного не бывает - ни в природе, ни в политике.

Поэтому руководству Приднестровья предстоит принять вполне прагматичное решение - каково соотношение ситуативных информационно-пропагандистских перспектив с теми вполне реальными вызовами и угрозами, которые стоят за дискуссией о возможном приезде Сноудена в Тирасполь. Как представляется, это и будет ответом на различные домыслы и предположения по этому поводу.

Владимир Ястребчак - экс-министр иностранных дел Приднестровской Молдавской Республики