ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Некоторое время назад в Кишиневе всплыл термин «приднестровизация Молдовы». Молдавские политологи, породившие его, имели ввиду перекочевывание приднестровских политических традиций, с его советизмом, авторитаризмом и прочими неблагозвучными –измами в лоно девственно непогрешимой Молдовы.

Эти темы оживились в Кишиневе в связи с некими перспективами после смены власти в Тирасполе, которые молдавские эксперты оценили как приносящие некую пользу идеям малой Unirea (под зонтиком Кишинева), а там, глядишь, откроются шлюзы и на пути к Unirea большой (под зонтиком Бухареста либо Брюсселя). Дескать, малая Unirea может помешать большой… А то и хуже - не начнут ли приднестровцы доминировать, столкнув бессарабцев в кювет по пути в единую Европу?

Помнится, эту проблему активно обсуждали разного рода эксперты на «Публика ТВ», и в других аудиториях. Вроде как есть такая опасность, что неустойчивая как юная дева, - молдавская демократия, - может не сдержаться, и рухнуть под натиском варварских орд и пыльных доктрин из-за Днестра.

Глядя на эту ситуацию месяц-другой спустя, мне эта проблема видится в перевернутом смысле. Угроза имеется, но она совершенно иного плана. Это угроза молдовенизации Приднестровья.

Конечно же, я не имею в виду национально-лингвистический и этнокультурный аспекты. Я говорю об аспекте политическом. Подразумевая под этим далеко не европейские политические пилюли, но молдавские болезни. В первую очередь, это болезнь пафоса и политического тщеславия, которыми политический класс Молдовы, небезуспешно считающий себя пупом земли последние несколько лет демократического развития, страдает, и эти страдания перешли уже в хроническую фазу.

То, что мы наблюдаем сегодня в Тирасполе, - ни что иное как аналогичного типа болезнь. Пока правда не ясно, пройдет ли она за короткое время и в лёгкой форме, либо растянется на годы, а может быть и десятилетия, на что похожа ситуация в Кишиневе.

Симптомы этой молдавской политической болезни вполне осязаемы: рассуждения о суверенитете с фигой в одном кармане и с запиской «ни нашим – ни вашим» – в другом. Ещё - мысли о том, как все страны мира и международные структуры типа ООН мечтают углубиться в проблемы местного коровника, дабы каждую коровью лепёшку окропить французским парфюмом. И вообще – настроение такого вот, уважающего себя крестьянина, где-нибудь на рынке города Ленинграда образца 1985 года, когда ты приехал из солнечной республики покормить голодную и босую советскую интеллигенцию.

Болезнь пафоса и политического тщеславия привела Молдову к тому, что в отличие от стран Балтики и Беларуси она не оказалась – ни с Европою, ни с Россиею. Вроде как с утра охота в Бухарест, к обеду, когда заурчит в животе как следует – просыпаются мысли о Москве и Подмосковье, а к ужину уже ни много ни мало, а тянет к Эйфелевым башням и прочей цивилизации.

В итоге – затянувшаяся политическая неопределенность горячих парней как визитная карточка республики, и памятник народной любви к законно избранным властям в виде разгромленных, за высоким забором, госучреждений.

И, как говорится, «ни туда – ни сюда».

Вот и политические элиты Приднестровья наконец – таки вступили на ту же самую поляну с большим количеством граблей. Пафос и политическое тщеславие приднестровцам, оказывается, ни сколь не чужды. Мы тоже можем показать фигу Москве, пусть без злого умысла, но такую себе, не менее крестьянскую, а может быть и просто казачью фигу. И притом - при этом можем с активностью, достойной всяческих немыслимых оценок, начать ежечасно принимать дорогих гостей из западных стран и организаций. Описывая эти визиты как «переговоры» и прочим высокопарным слогом, оценивая себя как сторону, достойную именно «переговоров», а в отношениях с Россией – преподнося себя не менее пафосно – в образе целого «партнёра», без малейшего стеснения 2,8 миллиардов долларов долга. Порой, чуть ли не единственного, не самого важного «партнёра», либо одного из совсем уже немногих стойких (добавляя к себе для пущей убедительности Абхазию и ЮО – дескать, этим списком все надежные партнеры и исчерпываются).

Приднестровские элиты тем самым вводят в заблуждение и самих себя, и население. В общем – болезнь пафоса и политического тщеславия застилает взор. И новые власти Тирасполя с высоко поднятой головой упорно шагают по граблям.

Нынешний глава ПМР показал фигу Москве своим решением выдвигаться на пост президента.

Москва ответила взаимностью после выборов. На вопрос о 300 млн долларов, заданный, наверное, в стиле того самого, про «Кемскую волость», новым правителем был получен от официальной Москвы жизнеутверждающий ответ – «зайдите на следующей неделе» (после выборов президента РФ, а лучше – не тревожьте больше нас по своим диким пустякам, милейший государь).

Я бы предложил Евгению Васильевичу Шевчуку пойти попросить денег у США. Или у Великобритании. Вроде как в этих двух, весьма влиятельных странах, в отличие от России, никто не сопротивлялся его выдвижению на пост президента ПМР, не просил снять кандидатуру, не упрекал в контактах с какими-то там разведками... Но предлагать ему попросить у США денег не буду. Потому что знаю - не дадут. На жизнь - не дадут. Только на демонтаж республики.

Если бы Евгений Васильевич Шевчук оставил пост президента прямо сейчас, немедленно, это бы было значительным благом для Приднестровья. Быть может, он бы даже спас республику от голодной нищеты. Потому что жизнеспособность ПМР зависит только от одной лишь России. И президентом ПМР имеет смысл быть только тому, под кого Россия может завести в Приднестровье крупные деньги. Даже если это не слишком вычурная, малоизвестная личность, которая не обладает навыком длительных политических дискуссий и не умеет грозным голосом пафосно толкать лозунги "про порядок". При этих, и всех прочих талантах, Евгению Васильевичу Шевчуку президентом быть не имеет никакого смысла. Потому что нет российских денег - нет Приднестровья. Это аксиома. И, что самое печальное, - Евгений Васильевич это хорошо знает, но либо внешние обязательства, либо гордость, либо и то, и другое - не позволяют ему публично в этом признаться, и уйти в сторону. Пока не позволяют. Возможно, из него вышел бы какой-никакой глава правительства. Ему, кажется именно это и предлагалось когда-то...

Между тем, эмиссаров из Евросоюза и США новое приднестровское начальство принимает с не меньшим пафосом. Скрывая от общественности детали, которые не публикуются в официальных релизах. Того, что для гостей, к примеру, нет ни МИДа, ни ПМР, а есть мятежный анклав с самопровозглашенной администрацией, которую надо уговорить посредством кнута и пряника исполнить волю мирового сообщества. И ни в одном отчете о поездке в Тирасполь ни один уважающий себя дипломат, представитель международной организации, и все прочие господа офицеры, не напишут о том, что они имели дело в своих контактах с равной себе стороной – с государством, с министрами, президентом, и тому подобное. У них другие шаблоны – «администрация Тирасполя», «де-факто президент», это ещё в мягком случае. Положительные оценки аборигенам в таких отчетах даются лишь за «договороспособность».

В общем, получается так, что приднестровские элиты, как и население впрочем, в отношениях с Россией заблудились в трёх соснах, а в отношениях с Западом – ни элиты, ни население субъектом отношений вовсе и не являются. Являются лишь временной «де-факто стороной процесса восстановления территориальной целостности РМ».

Другим словами – и ни с Москвой, и ни с Европой.

Прямо как нонешняя Республика Молдова и весь её политический класс.

И ведь брать пример не договаривались! Спонтанно так произошло, машинально…

Такое положение не то чтобы не способно обеспечить Приднестровью развития, - всё настойчивее проявляется схожесть симптоматики с болезнями Бессарабии.

Неуверенное бормотание тираспольского лидера про «восточный вектор» с одной стороны, и с утра до вечера - делегации приехавших позырить на диковинку со стороны другой. Ожидание заветной корзинки с бананами, которую показывают, но обещают дать банан лишь в обмен на «договороспособность».

В общем, прямо как Молдова - ни с Россией, ни с Европой, - сами по себе ... в проруби.

«Приднестровизация Молдовы? - Нет! Молдовенизация Приднестровья!».

Роман Коноплев