ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Тот, кто следит за приднестровскими СМИ, может решить, что в Тирасполе ничего не знают о том, что происходит в Кишиневе, или даже не хотят этого знать. На самом деле в Приднестровье с большим интересом наблюдают за процессами, происходящими в Кишиневе. С интересом и опаской. Ведь любая новая власть в Молдове начинает свою деятельность в том числе и с решения так называемой «приднестровской проблемы».

В этом году, в апреле, на фоне молдавских событий как-то незаметно прошла знаменательная дата – 20 лет с начала переговорного процесса. Это время не было периодом топтания на месте, очень многого успели добиться, в том числе и в вопросах статуса. Для примера, в рамках переговорного формата «5+2» у Кишинева и у Тирасполя равный статус – это стороны переговоров. А потому переговоры о политическом статусе Приднестровья в составе Молдовы, когда они велись (в последний раз такое было лет 15 назад), неизбежно становятся переговорами о переучреждении молдавского государства.

Постановка вопроса о переучреждении государства воспринимается, безусловно, как покушение на власть тех, кто в данный момент ею владеет, поэтому в Кишиневе равноправный статус Тирасполя в переговорах изначально воспринимают как угрозу для себя, а потому отказывают в диалоге и ведут постоянную информационную войну с Приднестровьем. Если провести контент-анализ крупнейших молдавских СМИ по теме Приднестровья за последние 20 лет, то мы увидим, что даются либо негативные новости, либо новостей просто нет. Даже нейтральных материалов очень немного. Это давно стало нормой и не замечается.

Поэтому, когда к власти в Кишиневе приходят новые люди, начинающие разгребать завалы старой власти, и когда у них доходят руки до т.н. «приднестровского вопроса», они изначально сталкиваются с проблемой: само восприятие Приднестровья в молдавском обществе таково, что власть просто не может позволить себе вести конструктивный диалог с Тирасполем. Представители новой власти еще должны утвердиться, должны доказать, что они надолго, а не будут временщиками. И тут они сталкиваются с вызовом: они замечают Приднестровье, которое усилиями молдавской же пропаганды воспринимается как один из районов Молдовы, отказавшийся подчиняться центру. По логике вещей, какая ж это власть, если она не может призвать к порядку районную администрацию? Отсюда сплошные имиджевые потери, психологический дискомфорт для представителей новой власти, которые и так находятся в состоянии стресса из-за того, что не могут навести элементарный порядок в своем доме, а тут оказывается, что им предстоит не просто уборка в доме, а ремонт с перепланировкой. В таких условиях просто взять себя в руки и подойти к диалогу с холодной головой и тем более с чистым сердцем становится просто выше всяких сил.

Поэтому каждый новый режим в Молдове начинает с красивых слов, а потом очень быстро скатывается к попыткам элементарного диктата. Это разрушает переговорный процесс на год или два, но зато дает столь необходимую паузу новым властям для того, чтобы справиться с основными проблемами и уже подходить к т.н. «приднестровской проблеме» более осознанно, с пониманием того, чего хотелось бы достичь. Но, как правило, времени для достижения прогресса остается не так много: Молдова снова вступает в выборный цикл, и, если новая власть его переживает благополучно, только тогда появляется окно возможностей для ведения цивилизованного диалога.

В Тирасполе ничего хорошего от кишиневских изменений не ждут. Как мы видим, новый режим на приднестровском направлении пока не оригинален. Не успели еще посредники и наблюдатели согласовать встречу в формате «5+2», как становится известно о закрытии счетов приднестровских предприятий в молдавских банках. То есть нынешняя власть находится в плену тех же стереотипов в отношении Приднестровья, которые многим ее предшественникам не позволяли продвинуться в урегулировании молдо-приднестровских отношений.

Вместе с тем у Кишинева сейчас есть хорошие стартовые позиции. Это внутренняя и внешняя легитимность. Кроме того, у Кишинева подобралась сильная команда переговорщиков, у которых, кажется, уже есть концептуальное видение урегулирования. Однако пока мы видим, что этот потенциал будут расходовать на политику давления и в итоге на бесплодную борьбу.

Насколько я понимаю логику молдавских властей, решение т.н. «приднестровской проблемы» они видят в нахождении формулы, которая устроит великие державы – Россию, Евросоюз, США. И на самом деле международная обстановка этому способствует. После нахождения такого консенсуса Молдова может стать местом, где великие державы начнут сотрудничать, т.е. примирятся. В этом якобы великая миссия Молдовы, и в награду Молдова получит Приднестровье, а та власть, которая этого добьется, во-первых, войдет в историю, во-вторых, получит хорошее преимущество перед своими внутриполитическими конкурентами и сможет претендовать на всю полноту власти в стране. В этом раскладе есть очевидный недостаток: в нем ни официальный Тирасполь, ни Приднестровье как республика, ни даже просто граждане Приднестровья со своими интересами никак не обозначены. Разве что как ценный приз.

В связи с этим давайте просто вспомним российскую позицию. Москва неоднократно объясняла, что у Приднестровья должен быть гарантированный статус, что интересы приднестровцев должны быть учтены. В Приднестровье живут, напомню, больше 200 тысяч граждан России, все приднестровцы, даже те, которые не имеют российского гражданства, являются российскими соотечественниками. И вот как в Кишиневе надеются найти консенсус между великими державами без учета мнения приднестровцев – это для меня остается загадкой.

Игорь Шорников, приднестровский политолог