ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Наблюдая за действиями и анализируя поступки и высказывания представителей политической элиты, а также, госчиновников разных мастей нынешней Молдовы, касающихся вопросов урегулирования последствий молдо-приднестровского конфликта, поражаешься тому, с какой энергией они имитируют желание и готовность возобновления переговорного процесса по разрешению последствий данного конфликта. Складывается впечатление, что мы снова присутствуем в начале постановки очередной комедии фарса. Понятно, что нынешнему руководству Молдовы, как впрочем, и прошлому, псевдо коммунистическому, эта имитация выгодна со всех сторон. Она позволяет им и в дальнейшем получать очередные транши и гранты от западных «благодетелей» и спонсоров, всецело и бесконтрольно распоряжаться ими так, как самим себе, любимым, угодно и выгодно.

Об этом, помимо прочего, неоспоримо свидетельствует и тот факт, что руководство Молдовы, уверяя, что оно выступает за скорейшее возобновление переговорного процесса в формате«5+2» до сих пор палец о палец не ударило, чтобы сделать возможным реальное возобновление данных переговоров, а не их очередную имитацию.

Со стороны руководства Молдовы по-прежнему продолжают звучать предложения и призывы:

- о замене существующего формата российского военного контингента миротворцев на Днестре форматом миро гарантийной международной гражданской миссией под эгидой ОБСЕ;

- о повышении роли ЕС в урегулировании приднестровского вопроса путём приглашения Брюсселя участвовать в диалоге на более высоком уровне;

- о продолжении и увеличении Евросоюзом финансовой поддержки проектов по укреплению уровня доверия между официальным Кишиневом и Тирасполем;

- о незыблемости принципа суверенитета и территориальной целостности РМ и т.д.

Однако руководством Молдовы до сих пор не озвучен основной критерий возможности реального начала переговорного процесса между Молдовой и Приднестровьем, а именно,- когда будет отменен закон об основных принципах особого правового статуса, населенных пунктов восточных районов Республики Молдова от 22 июля 2005 года, принятый Молдовой в одностороннем порядке.

Ибо нормы данного закона, несомненно, подлежат неукоснительному исполнению всеми должностными лицами Молдовы и не предусматривают возможности ведения каких-либо переговоров по выработке иного, даже компромиссного, решения, кроме того, что прописано нормами самого закона. Поэтому, без аннулирования данного закона, невозможно вести речь о возобновлении каких-либо реальных переговоров об урегулировании последствий гражданской войны на берегах Днестра в 1992 году, между Молдовой и Приднестровьем, в любом формате. Фактически следует признать тот факт, что это обстоятельство делает грядущие переговоры, если их можно условно так назвать,- бессмысленными. Поскольку реально отсутствует сам предмет переговоров равноправных сторон переговорного процесса. В очередной раз делается попытка заменить реальный предмет переговоров всякого рода искусственными проектами по компромиссному изменению статус-кво на основе произвольных понятий, сформировавшихся в зависимости от политической конъюнктуры, баланса геополитических целей и интересов, как отдельных государств, так и различных международных структур, блоков и т.д. Причём это делается, как правило, без учёта мнения и интересов, как самой Молдовы, так и Приднестровья, как одного из равноправных участников переговорного процесса конфликтующих сторон.

Официальный Кишинёв в своих действиях исходит из своего закона принятого в одностороннем порядке парламентом Молдовы 22 июля 2005 года «Об основных положениях особого правового статуса Приднестровья», согласно которому оно является неотъемлемой составной частью Республики Молдова, решающее вопросы, отнесённые к его ведению, в пределах полномочий, определенных Конституцией и законами Республики Молдова.

А официальный Тирасполь, в свою очередь, в своих действиях руководствуется нормами своей Конституции и результатами всенародного референдума от 17 сентября 2006 года, по результатам которого более 97% избирателей высказались за независимость Приднестровья с последующим вхождением в состав России и против вхождения в состав Молдовы.

На наш взгляд, в настоящее время официальный Кишинёв, всё ещё находясь в состоянии политической кастрации и активно имитируя готовность к началу переговорного процесса, фактически пытается снова убедить мировое сообщество в том, что необходимо принудить Приднестровье подчиниться нормам указанного закона, принятого в одностороннем порядке парламентом Молдовы 22 июля 2005 года. Закона, который с точки зрения международного права, является сугубо внутренним, национальным законом Республики Молдова, и не имеет никакого отношения к Приднестровской Молдавской Республике (ПМР), как государственно-правовому образованию и к его народу.

Подобные действия высокопоставленных чиновников Республики Молдова неоспоримо свидетельствуют о том, что официальный Кишинёв всё ещё не желает считаться и мириться со сложившимися реалиями, что он не намерен и в дальнейшем учитывать волеизъявление народа Приднестровья, а также тот факт, что Приднестровье состоялось, как страна, как самодостаточное, самостоятельное и независимое государство. Прошедшие двадцать лет показали дееспособность и жизнеспособность де-факто независимого государства ПМР, его самостоятельные и плодотворные взаимоотношения с международным сообществом в различных сферах деятельности, независимо оттого, что его отказываются официально признать де-юре независимым государством все те государства, кто в 1991 году фактически незаконно признал таковым Республику Молдова.

На наш взгляд, именно с подачи официального Кишинёва у части международного сообщества, движимого сугубо своими меркантильными геополитическими интересами и целями, создалось неверное и ошибочное представление о том, что на Приднестровье и его народ можно наехать, как-то надавить и, выкрутив руки, - навязать свои условия, в процессе урегулирования последствий молдо-приднестровского конфликта. И тогда, приднестровская сторона вынуждена будет пойти на существенные уступки Молдове, вплоть до отказа от своей независимости и ликвидации своего государства, как в своё время это уже сделала Гагаузия.

Между тем, время показало бесперспективность всякого рода потуг со стороны кого бы то ни было, чтобы народ Приднестровья можно было как-то запугать и вынудить отказаться от своей независимости и выстраданной государственности.

Кроме того, ни для кого уже не является секретом тот факт, что не надо всерьёз воспринимать и придавать большое значение очередным высказываниям и призывам и нынешнего руководства Молдовы, как всегда, озвучиваемым в угоду её западным покровителям и спонсорам. В том числе и о необходимости скорейшей замены существующего формата российского военного контингента миротворцев на Днестре, доказавшего на деле свою эффективность и надёжность, форматом мирогарантийной международной гражданской миссией под эгидой ОБСЕ. Поскольку за прошедшее время эта международная организация не смогла доказать свою надёжность и эффективность ни в одной из конфликтных зон мира, начиная с бывшей Югославии. На наш взгляд, все эти заявления и призывы официального Кишинёва преследуют одну единственную цель – оказать действенную помощь Западу в реализации её задач по выдавливанию России из берегов Днестра и распространения своего геополитического влияния на эту территорию.

Призывы официального Кишинёва о повышении активизации роли ЕС в процессе урегулирования последствий молдо-приднестровского конфликта, путём попытки придания Брюсселю более высокого уровня его статуса и участия в переговорном процессе, на наш взгляд, так и останутся на уровне призывов. Поскольку сами по себе ни ЕС, ни США, путём простого повышения их статуса в переговорном процессе не в состоянии изменить реально сложившиеся взаимоотношения между Молдовой и Приднестровьем. А потому, следует признать тот факт, что, и в данном случае, от перемены мест слагаемых не измениться не только сумма, но и качество, а наоборот, снова возникнет новая реальная предпосылка для усложнения процесса принятия окончательного решения.

В этой ситуации, не стоит удивляться и тому факту, что, не смотря на то, что к настоящему времени ЕС уже утвердил решение о выделении двух млн. евро для реализации гуманитарных проектов и двух миллионов евро для экономических проектов, официальный Кишинёв снова взывает к руководству Евросоюза о выделении и увеличении дополнительной финансовой поддержки для попытки реализации озвучиваемых прожектов в этой области. Ведь по большому счёту, большая часть выделяемых денежных средств, как всегда, будет растрачена не только на личные нужды высшего руководства Молдовы и их ближайшего окружения, но и на содержание многочисленных представителей структур ЕС и ОБСЕ, как в самой Молдове, так и далеко за её пределами. Ведь количество чиновников разных мастей, весьма щедро финансируемых из этих источников, скоро превысит количество госслужащих в самой Молдове.

В связи с последними заявлениями и инициативами о необходимости скорейшего возобновления переговорного процесса по вопросам молдо-приднестровского урегулирования в формате «5+2», следует особо подчеркнуть тот факт, что все, кто связан с данной проблематикой, включая самих участников переговорного процесса, а также посредников и гарантов, понимают, что в плане политического урегулирования позиции официального Кишинёва и Тирасполя не только далеки друг от друга, но и продолжают динамично развиваться в диаметрально противоположных направлениях. Поэтому наивно полагать, что в ближайшем будущем следует ожидать каких-либо реальных проектов, способных соединить эти две взаимоисключающих друг друга позиции, тем более в рамках единого унитарного молдавского государства. Ведь по сей день различные декларации и заявления официального Кишинёва и представителей международного сообщества об их притязаниях и приверженности к незыблемости принципа суверенитета и территориальной целостности Республики Молдова не подкрепляются никакими ссылками на конкретные нормы международного права, дающие нынешней Республике Молдова, как независимому государству, право оперировать такими категориями. А, следовательно, законно и правомерно предпринимать какие-либо попытки распространять своё влияние и юрисдикцию на территорию Приднестровья, сопряжённые с многочисленными беззакониями и вооружённой агрессией против народа Приднестровья. По сути, официальный Кишинёв безнаказанно проводил политику государственного терроризма против народа Приднестровья, приведшему к многочисленным человеческим жертвам. В результате продолжающейся экономической блокады Приднестровья, фактически в нарушение универсальных норм международного права, осуществляется геноцид народа Приднестровья под патронатом ЕС и ОБСЕ, имеющий для приднестровцев тяжелейшие социально-экономические последствия.

Ранее мы уже отмечали, что международное сообщество, в соответствии с им же принятыми нормами договоров и соглашений, незаконно признало независимость Молдовы как государства. Поскольку на момент её признания в качестве независимого государства, она ещё не обрела полноценную государственную правосубъектность в рамках существовавшей тогда системы международного права, т.е. на тот момент Республика Молдова не существовала как государственно-правовое образование, со своей контролируемой, чётко очерченной территорией и населением ни де-юре, ни де-факто. 28 июня 1990 года Парламент союзной республики ССР Молдова, принял постановления об утверждении «Заключения по пакту Молотова – Риббентропа», которое объявляло Бессарабию и Буковину «оккупированными румынскими территориями», а закон Союза ССР «Об образовании Молдавской ССР» от 2 августа 1940 года признавало незаконным и недействительным. Тем самым Молдавская ССР, преобразованная перед этим в ССР Молдова, упразднила саму себя - в том виде, в каком она существовала на протяжении 50 лет, то есть она в буквальном смысле «де-юре» прекратила своё существование. Других документов, конституирующих Молдову, как государственно-правовое образование в тех же границах, кроме соответствующего решения советского Правительства от 2 августа 1940 года, не существует.

Поэтому, в результате самоликвидации Советской Социалистической Республики Молдова, как государственно-правового образования, все народы, проживавшие тогда в образовавшемся постмолдавском пространстве, получили возможность реализовать своё право на самоопределение.

В силу этого гагаузский народ 19 августа 1990 года реализовал своё право на самоопределение в полном объёме и образовал Гагаузскую Республику. Приняв декларацию о своей независимости и суверенитете. Посредством проведения всенародных демократических выборов, избрав органы местного самоуправления, а также высшие органы власти и управления Гагаузской Республики.

Другие народы также реализовали своё право на самоопределение.

Так, 2 сентября 1990 года была образована Приднестровская Молдавская Республика. И лишь через год,- 27 августа 1991 года была образована собственно Республика Молдова.

Учитывая тот факт, что принцип самоопределения народов и наций имеет характер универсальной нормы международного права - jus cogens - и закреплен в ст. 1 п. 2 и в ст. 55 Устава ООН, а также во многих универсальных и региональных многосторонних договорах и конвенциях. В ряде принятых Генеральной Ассамблеей ООН Деклараций и Резолюций, а также в заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года, то следует признать, что на постмолдавском пространстве указанные государства были образованы вполне легитимно. Поэтому, с международно-правовой точки зрения Приднестровская Молдавская Республика вправе претендовать на официальное признание в качестве субъекта международного права в той же степени, как и собственно Республика Молдова, на основе принципа суверенитета (коль в 1995 году Гагаузская Республика, самоликвидировалась и согласилась на автономный статус в составе Республики Молдова). В силу изложенного, следует признать тот неоспоримый факт, что конфликт притязаний, приведший к образованию де-факто сформировавшихся, государств на постмолдавском пространстве, произошёл в ситуации образовавшегося на тот период правового вакуума. Он не подлежал регулированию ни в рамках конституционного права СССР (поскольку высшие органы власти и управления Союза ССР сначала не высказались по этому поводу, а затем это государство прекратило свое существование), ни в международно-правовом пространстве. Поскольку на момент возникновения конфликта Советская Социалистическая Республика Молдова, как союзная республика, с одной стороны,- еще не обрела полноценную международную правосубъектность, в существовавшей тогда системе международного права, а с другой - самоликвидировалась, как существовавшее государственно-правовое образование, со всеми вытекающими из этого последствиями. В силу этого, Республика Молдова не может апеллировать к принципу сохранения своей территориальной целостности, применительно включения в состав своей территории и территорию Приднестровской Молдавской Республики. При этом следует учитывать и тот факт, что юрисдикция собственно Республики Молдова, с момента её образования на постмолдавском пространстве (27 августа 1991 года), никогда не распространялась на территорию ПМР (Приднестровья) ни де-юре, ни де-факто. Международное сообщество до сих пор не дало внятного и чёткого ответа, со ссылкой на конкретные нормы международного права, на каком основании оно, движимое сугубо меркантильными и геополитическими интересами, признало независимость только Республики Молдова, отказавшись признать независимость Гагаузской и Приднестровской Молдавской Республик. Хотя все три государства были образованы на постмолдавском пространстве в соответствии с действовавшими на тот момент принципами и нормами международного права.

Поэтому, на наш взгляд, тезис из совместного заявления президентов Российской Федерации и Украины Дмитрия Медведева и Виктора Януковича по приднестровскому урегулированию от 17 мая 2010 года, о соблюдении суверенитета и территориальной целостности Республики Молдова, скорее всего, следует отнести к разряду дежурных заявлений. Впрочем, как и все заявления иных представителей международного сообщества по данному вопросу. Поскольку она не только не может быть подкреплена никакими обязывающими нормами международного права, но, в современной международной политике само понятие «территориальная целостность» в известной степени может быть весьма условной. А в случае с Республикой Молдова - границы этой самой «территориальной целостности» самой Молдовы ещё надо долго и скрупулезно искать, отыскивать и согласовывать.

На наш взгляд, заявления официального Кишинёва и его международных партнёров о том, что любые решения в процессе переговоров по молдо-приднестровскому урегулированию могут приниматься только в формате «5+2» и никак иначе, дают основание предполагать, что до начала реальных переговоров будет прекращена и продолжающаяся экономическая блокада Приднестровья. Эти предположения основываются на том, что в момент начала экономической блокады Приднестровья уже действовал переговорный процесс в формате «5+2». Однако в рамках данного формата переговорного процесса не принималось никакого официального решения о необходимости осуществления экономической блокады Приднестровья и выходе Молдовы, в одностороннем порядке, из переговорного процесса. Это явилось бы наглядным и действенным примером того, что Европейский Союз и ОБСЕ на деле, а не только на словах, активизировали свою роль в процессе урегулирования последствий молдо-приднестровского конфликта.

При этом, на наш взгляд, всем вовлечённым в данный процесс субъектам, говоря о желании и необходимости скорейшего возобновления переговорного процесса в молдо-приднестровском урегулировании, не следует забывать и сбрасывать со счетов факт патологической недоговороспособности высшего руководства Молдовы. Что, так или иначе, подтверждалось в различные периоды и этапы переговорного процесса. Не стали исключением и нынешние власти Молдовы, пытающиеся позиционировать себя поборниками демократии. Этот вывод следует из озвученного заявления вице-премьера Молдовы г-на Осипова о том, что после подписанного совместное заявление президентов Российской Федерации и Украины по Приднестровскому урегулированию от 17 мая 2010 года, московское заявление Президентов Молдовы, Приднестровья и России от 18 марта 2009 года потеряло свою актуальность. А это в свою очередь означает, что официальный Кишинёв и его международные партнёры, среди которых и ОБСЕ, и ЕС, считают не обязательным исполнение взятых на себя Молдовой обязательств, согласно подписанному Президентом страны В.Ворониным, московскому заявлению от 18 марта 2009 года.

Такая интерпретация и такой подход официального Кишинёва к совместному заявлению президентов Российской Федерации и Украины по Приднестровскому урегулированию в корне противоречит его сути и содержанию, в котором зафиксировано, что Российская Федерация и Украина подтверждают свою приверженность ранее достигнутым в переговорном процессе договоренностям.

Поэтому, говоря о конституционном нейтралитете, о «едином», а не «общем» правовом, экономическом и оборонном пространстве, формированием которого желали чтобы завершился процесс молдо-приднестровского урегулирования, не только президенты Российской Федерации и Украины, но и все остальные геополитические игроки сильнейших держав мира сего, следует признать тот неоспоримый факт, что объективные, субъективные и международно-правовые реалии сегодня таковы, что завершение процесса молдо-приднестровского урегулирования в выше заявленном ракурсе, возможно только в случае построения конфедеративного государства на постмолдавском пространстве. К примеру, по модели швейцарской конфедерации. Как бы это, на первый взгляд, не казалось и не звучало дико и неприемлемо для нынешней молдавской элиты. При зрелом размышлении она должна первой предложить такой выход из создавшейся нынешней ситуации, если желает сохранить жизнеспособное и независимое молдавское государство, в территориальных границах всего постмолдавского пространства, то есть бывшей Молдавской ССР. В противном случае, Приднестровье следует признать независимым государством со всеми вытекающими от этого последствиями.

Иван Бургуджи