ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Вместо того, чтобы пытаться усилить правительство Карзая, настоящая стратегия состоит в том, чтобы вернуться к историческим принципам американского присутствия в Афганистане – альянсу с местными вооруженными формированиями. Эти местные группировки будут следовать стратегиям, отвечающим американским интересам, по своим собственным причинам или же за деньги, и они будут достаточно сильны, чтобы их коалиция могла противостоять талибам. Однако, как выразился по этому поводу директор ЦРУ Леон Панетта (Leon Panetta), добиться этого оказалось тяжелее, чем предполагалось.

Таким образом, американская стратегия состоит в том, чтобы поддерживать в стране достаточные силы, способные оказать влияние на политическую эволюцию Агфанистана, и использовать эти силы для мотивации и устрашения, одновременно используя экономические стимулы для создания коалиции в сельских районах. Операции, подобные той, что проводится в провинции Гильменд, по поводу которой даже Вашингтон признает, что прогресс оказался более труднодостижимым, чем все ожидали, явным образом разработаны для того, чтобы попытаться втянуть региональные силы в региональные коалиции, которые со временем войдут в коалицию с талибами, не рискуя немедленно быть раздавленными. Если эта стратегия будет продолжена, теоретически талибы будут вынуждены пойти на переговоры из страха, что со временем этот процесс оставит их в изоляции.

Однако в этой стратегии есть некоторая аномалия. Тогда как раньше Соединенные Штаты возлагали операционные обязанности на союзнические группы или же просто уходили в глухую оборону, эта стратегия пытается вернуться к возложению обязанностей на сторонние силы, сперва увеличив активность американских сил. Четвертая стадия состоит в том, чтобы сначала увеличить операционную ответственность США с тем, чтобы затем сократить ее.

Со стратегической точки зрения Соединенным Штатам следует уйти из Афганистана – континентальной страны, где силы США полностью зависят от извилистых путей снабжения. Какими бы не были огромные природные богатства Афганистана, их добыча в разгар войны просто нереальна. Что еще важнее, Соединенные Штаты взяли на себя в регионе непомерные расходы и обязательства, и у них нет стратегического резерва наземных сил. В конечном итоге, Афганистан не является жизненно важным со стратегической точки зрения, и именно поэтому исторически Соединенные Штаты не использовали здесь свои собственные силы.

Попытка Обамы вернуться на этот путь после первоначального решения увеличить численность американских сил, чтобы подготовить почву для политических договоренностей, в результате которых США смогут покинуть страну, затруднена необходимостью начать сворачивать операцию к 2011 году (хотя точной даты окончания операции в Афганистане названо и не было). Будет сложно привлечь партнеров по коалиции для работы в рамках местных структур, когда основание все структур – поддержка сил США – уходит из страны. Укрепить местные силы к 2011 году будет непросто. Более того, ранний вывод войск из страны ограничивает мотивацию талибов по участию в переговорах. В то же время, не имея стратегического резерва наземных боевых частей, Соединенные Штаты остаются уязвимыми в других частях света, и чем дольше будет происходить вывод войск из Афганистана, тем более уязвимыми они окажутся (и отсюда 2011 год, как крайний срок в военных планах Обамы).

Короче говоря, стратегии свойственно затруднение: необходимо вывести войска, как можно раньше, но ранний вывод войск подрывает и строительство коалиции, и переговоры. Вербовка и использование местных афганских сил должны проходить чрезвычайно быстро, чтобы успеть до крайнего срока (хотя официально вербовка идет по графику количественно, существуют серьезные сомнения в качестве набираемых рекрутов) – и отсюда проистекают энергичные боевые действия, предпринятые за последние месяцы. Однако соотношение сил таково, что Соединенные Штаты, вероятно, не смогут установить приемлемую политическую действительность за имеющееся у них время. Поэтому афганский президент Хамид Карзай, как говорят, начинает прямые переговоры с талибами, в то время как пакистанцы усиливают свое присутствие. Когда появляется вакуум, независимо от уровня активности, кто-нибудь его обязательно заполнит.

По этой причине проблема состоит в том, чтобы определить, насколько Афганистан важен для глобальной американской стратегии, не забывая при этом о том, что силы, поглощенные Ираком и Афганистаном, оставляют Соединенные Штаты уязвимыми в других частях света. Действующая стратегия определяет мусульманский мир в качестве центра военного внимания США. Но мир редко настолько заботлив, чтобы подождать, пока Соединенные Штаты закончат одну войну, прежде, чем начинать другую. Хотя неизвестное остается непознаваемым, принцип войны состоит в том, чтобы никогда не бросать в бой все свои силы – необходимо всегда иметь резерв на случай неожиданностей. Со стратегической точки зрения, Соединенным Штатам необходимо начать высвобождать силы и восстанавливать свои наземные резервы.

Учитывая временные рамки, налагаемые великой стратегией администрации Обамы, и учитывая возможности талибов, сложно представить себе, как всего этого можно добиться. Но решающий вопрос тут связан с американской одержимостью Афганистаном. В течение 30 лет Соединенные Штаты завязаны в стране, которая практически недостижима для них. Вашингтон вступал в союзы с радикальными исламистами, воевал против радикальных исламистов или пытался вести переговоры с радикальными исламистами. Чего Соединенные Штаты никогда не пытались сделать, так это найти политическое решение, используя при этом напрямую американские силы. Начинается новая и полностью отличная стадия афганской одержимости Америки. Вопрос даже не в том, сработает ли это, в а том, стоит ли овчинка выделки.