ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Говорят о том, будто президент Шевчук не имеет отношения к приговору Дмитрий Гасаненко: мол, суд у нас независим, приговор вынесен судьей тираспольского горсуда Сторожук – при чем тут президент. Но немного зная повадки нашего чиновного люда – в том числе и судей, я не сомневаюсь, что неофициальные консультации с президентом по поводу приговора были. Разумеется, не напрямую, но так или иначе приговор с Евгением Шевчуком был согласован. Гасаненко сидит с декабря, он был посажен еще при Смирнове – за листовку, оскорбляющую кандидата Шевчука, словом, если мне будут рассказывать что Евгений Шевчук ни сном ни духом не знает ни о деле, ни о приговоре, то я этому не поверю. Знает. Полностью в курсе дела.

Но вернемся к Гасаненко. Я убежден, что идет игра. У президента Шевчука припасен козырь: президентское помилование. И он сейчас будет выжидать: ждать реакции Украины. Вступится она за своего гражданина – или нет.

Если вступится – то в дополнение к просьбам украинской стороны от Гасаненко потребуют покаяться, попросить, поклониться пониже – ну, ему объяснят, как правильно прогнуться. Президент возьмет паузу где-то на месяц, подумает, все мудро взвесит - он же должен обдумать свое решение – так? А Гасаненко пускай пока посидит. И, в конце концов, помилует раскаявшегося многогрешника к какому-нибудь событию, вероятно к очередной встрече кого-то с кем-то дабы продемонстрировать позитивную позицию Приднестровья.

При этом, Украина попадает в ловушку. В Приднестровье – 100 тысяч граждан Украины, с украинскими паспортами. И если Украина вступилась за Гасаненко, а его помиловали, сделали шаг навстречу украинским просьбам, то у Тирасполя появляется повод говорить – и мотивированно требовать от Киева защищать интересы и остальных 100 тысяч граждан. В частности – от Молдовы… Тут много интересных ходов появляется у Тирасполя. Именно поэтому, я уверен и сделан такой проброс.

Это – скажем так – не вполне честная игра, но это нормальная практика в дипломатических маневрах. Гасаненко попал как зерно между жерновами. Ну плюс к этому наш президент обидчив и мстителен, так что тут, я полагаю, есть еще и весомая личная составляющая.

Иными словами, тираспольская сторона просчитала два вариант: обращение украинского МИДа, помилование Гасаненко Шевчуком - и очки Шевчуку. Либо отсутствие реакции Украины, тогда – никакого помилования. Тогда Гасаненко так и сгниет у нас в тюрьме, если выживет, то через три года выйдет, в лучшем случае с туберкулезом. Ну, в этом случае наш президент, я полагаю, испытает некоторое моральное удовлетворение, наказав таким образом своего обидчика.

Не будет обращения МИДа – на худой конец сойдет и обращение общественных организаций. Тут главное что: главное, чтобы просили и низко кланялись перед президентом. А Гасаненко чтобы ползал на брюхе и каялся-каялся-каялся. Ну и пиар вокруг этого – великодушие, всепрощение, мы хотя и непризнанные – но собственная гордость у нас есть, кто на нашего президента пойдет – от него же и погибнет, но мы и прощать умеем, мы добрые и европейские. Как-то так.

Безусловно, Гасаненко надо вытаскивать из тюрьмы всеми мыслимыми способами. Безусловно, тут будут уместны и действия официальных властей Украины - если они будут, и действия общественных организаций – надеюсь, что они будут, и что Украина покажет: в ней все еще есть гражданское общество.

Но при этом важно очень четко расставить акценты и увидеть главное: в Приднестровье могут посадить на три года за листовку. За мнение. За оценочные суждения. Всё в точности как это было при позднем Смирнове. Я ещё не говорил, что наш второй президент все больше и больше напоминает мне несколько ухудшенное издание первого, причем в его последние, худшие годы? Ну тогда говорю это сейчас.

И неважно, что было в этой листовке. Неважно, насколько факты, изложенные в ней, соответствуют или не соответствуют действительности. Выборы – увы, не балет и не светский прием. А кандидат в президенты, тем более, президент – публичное лицо. Он должен быть свободно обсуждаем. И не надо бояться «очернения». Ничего страшного в этом нет – к достойному человеку, способному проявить себя в делах а не в речах, как показывает практика, грязь просто не пристает. Это нормальная практика демократического государства. Либо – он должен быть вне критики, должен быть обожествляем и превозносим. Это нормальная практика диктатуры. И нужно отчетливо отличать демократию от диктатуры, и ясно понимать в каких условиях живем мы. В том числе – исходя из применения одной или другой практики в отношении критиков власти – повторяю, не имеет значения степень справедливости этой критики.

Подводя итог сказанному, замечу, что об особенностях характера нашего нового президента я говорил в своих выступлениях еще после первого тура, когда стало ясно, что Евгений Шевчук неизбежно победит. Я ни единым словом не агитировал за его конкурента, не говорил что один кандидат лучше другого – я говорил, что они, цитируя известную фразу, «оба хуже». Каждый по-своему. Наше общество оказалось не готово к тому, чтобы продвинуть в президенты демократичного кандидата, способного нормально переносить критику в свой адрес, нормально общаться со СМИ и не испытывать острой психологической потребности в публичном восхвалении себя, любимого. Все кандидаты в президенты были антидемократичны, и Евгений Шевчук – один из них. Он – порождение нашего общества. Он – наше с вами зеркало, и по этой причине просто не мог быть другим.

Вот почему я против резкой критики в адрес Евгения Шевчука, как антидемократического лидера. Никакого другого лидера в нашем обществе, таком, какое оно есть сегодня, быть просто не могло. Я считаю, что нам следует сосредоточиться на себе и начать с себя. В конце концов, славословящие ему и пишущие всякую дрянь на форумах про тех, кто не приходит в восторг от Евгения Васильевича – они не на парашютах к нам заброшены. Они – тоже часть нашего общества. И хор подпевал и подхалимов, с первых дней запевших осанну новому президенту – тоже отнюдь не засланцы. И президента мы получили именно такого, какого и должны были получить: мы достойны его, а он – нас. Хотим получить лучшего – давайте меняться сами. Для начала хорошо бы усвоить, что болтать о демократии и быть демократами по убеждению и в повседневной практике – вещи сугубо разные.

Сергей Ильченко