ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Десятого мая пришло известие, изложенное членами российской делегации, посетившей ПМР на День Победы.

Вице-премьер Правительства Российской Федерации Дмитрий Рогозин сообщил в социальных сетях: «Молдавские спецслужбы на нашем борту изымают коробки с подписями приднестровцев за воссоединение с Россией».

Эти слова конкретизировал соратник Д.Рогозина по партии «Родина», депутат Государственной Думы Российской Федерации Алексей Журавлёв: «В аэропорту Кишинева полиция Молдавии изъяла в самолете более 30 тысяч подписей жителей Приднестровья. Собирались эти подписи по всей стране под призывом обратить внимание на желание жителей быть в составе России. Предназначались подписи руководству России».

Далее депутат Журавлёв продолжил: «Посол РФ в Молдавии в курсе изъятия подписей, считаю, что мы должны выразить протест и потребовать срочного возврата подписанных листов… Почему… надо было изымать, подниматься для этого на борт самолета, тем более, если Молдавия считает себя демократической страной».

Свою позицию выразил Кишинёв, подчеркнувший, что, с его точки зрения, «соответствующие материалы были задержаны компетентными органами Республики Молдова для анализа их легальности в соответствии с действующим законодательством РМ».

Конечно, акция Кишинёва представляется бессмысленной. Руководство Молдовы и так знает, каковы настроения в ПМР. Изъятие подписных листов эти настроения только укрепит. ПМР не собирается идти в сторону ЕС, не намерена распространять на свою территорию действие соглашений между РМ и Румынией.

Конечно, Кишинёв мог этим ходом нанести удар в ответ на прозвучавшее в Тирасполе заявление Дмитрия Рогозина: «Мы по сути дела взяли шефство над Приднестровьем и не дадим его в обиду, потому что здесь живут наши соотечественники, родные и близкие нам люди». Однако, руководство Молдовы понимает, что акция 10 мая только ухудшит молдо-российские отношения, так как Москва поддерживает евразийский выбор союзного ей Приднестровья.

Но ПМР, добивающаяся признания своей независимости, должна в такой ситуации думать о практических результатах от своих шагов, а не о внешнем эффекте от них. В этой связи возникает целая серия вопросов.

Первый. Как могло оказаться, что «компетентные органы» Молдовы оказались на борту российского «литака»? В СМИ сообщалось, что визит Д.Рогозина был частным. Означает ли это, что никакого дипломатического прикрытия у российского авиаборта не было?

Второй. Если самолёт, на котором прилетела делегация из России, вообще не был дипломатически защищён, то стоило ли на него загружать столь важные для ПМР документы – собранные подписи приднестровцев?

Третий. Не проще ли было привезти подписи в Кишинёв в посольство России, или передать их в Тирасполе послу России в Молдове, чтобы эти подписи спокойно поехали в Москву дипломатической почтой?

Четвёртый. Если уж сложилась такая напряжённая обстановка, то не правильнее было бы членам делегации России попросту сесть на эти списки и никому их не отдавать, тем более, что статус визитёров был серьёзный, а сам груз не имел ничего общего ни с оружием, ни с наркотиками, ни с чем-то подобным?

Сейчас в социальных сетях пишут: Кишинёв изъял копии, а подлинники уже в Москве. Но для чего это тогда всё нужно? Разве, как мы уже говорили, нельзя было передать в Россию подлинники без изъятия Молдовой копий? Разве приднестровцам, подписавшим листы, так уж нужно, чтобы спецслужбы РМ получили набор данных на 30 тысяч человек-подписантов? Я, конечно, могу не знать каких-то деталей, но, если базироваться на открытых источниках, то мысли возникают именно такие.

Приднестровью нужно, во-первых, успешно и без всякого риска переправить данные в Россию; во-вторых, добиться принятия по этому обращению положительного решения. Это исключает шумиху и помпезность, а также неоправданный риск. Ведь приднестровцы ставят перед собой цель обрести признание, а не «потроллить» Кишинёв, не пугать в очередной раз Молдову, что она «потеряет Приднестровье», если не изменит свой проевропейский курс…

Думается, для ПМР сейчас важнее не очень шумная черновая работа с практическим результатом, а не внешний пропагандистский эффект.

Андрей Сафонов, приднестровский политолог