ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Начало ноября принесло очередную недобрую весть: по сведениям Центрального банка Приднестровской Молдавской Республики, европейские банки готовы поддержать банковскую блокаду Приднестровья, начатую немногим ранее американскими банками. Можно, конечно, рассуждать о самостоятельности европейских и американских банковских учреждений, но очевидным, по нашему мнению, является следующий факт: отдельные банки самостоятельно не устанавливают перечни "проблемных" территорий и не устанавливают общие регулятивные правила. Это - функция национальных (или, как в случае с ЕС, наднациональных) регуляторов, соответственно, решение о банковской блокаде могло приниматься только на уровне регуляторов, а не самих банков. Чем же объясняется то обстоятельство, что такие решения были приняты именно сейчас?

Начиная с августа - сентября с.г. молдавская сторона взяла курс на замедление, а то и блокирование переговоров по социально-экономической проблематике. Мы стали свидетелями заявлений молдавских железнодорожников о "нерентабельности" возобновления пассажирского ж/д сообщения через Приднестровье, Кишинев проигнорировал жест доброй воли со стороны Тирасполя по отмене 100-процентной заградительной пошлины на молдавские товары, в банковской сфере со стороны молдавских властей звучат необоснованные обвинения и т.п. Свой "вклад" внесли и зарубежные структуры: так, EUBAM (структура, имеющая к молдо-приднестровскому урегулированию не большее отношение, чем различные экспертные фонды и организации) предложила заведомо малоприемлемые образцы номерных знаков для приднестровского автотранспорта (складывается впечатление, что представители Миссии, готовившие данные предложения, не затрудняли себя даже поиском наиболее часто используемого в англоязычных официальных документах ОБСЕ, ЕСПЧ и других структур наименования Приднестровья, каковым является "Transdniestria", а не "Transnistria", которое, в свою очередь, является румынским политическим топонимом). Как отмечалось выше, ограничения были введены западными банками в отношении операций с приднестровскими банками.

Как представляется, все это свидетельствует о системной работе, цель которой - показать неэффективность социально-экономического переговорного трека (за исключением, конечно, тех случаев, когда такой диалог ведет к "сближению сторон", как заявил на днях в одном из интервью молдавский вице-премьер Е. Карпов. И давать оценки, хорошо это или плохо, не имеет смысла. Это - часть тактики и стратегии, которая используется против Приднестровья.

Ключевой задачей этих действий является убеждение и остальных переговорщиков, и международных структур, и международного экспертного мнения в том, что обсуждение социально-экономической проблематики лишено перспектив без активных дискуссий по политическим вопросам, связанным с молдо-приднестровским урегулированием, или с "третьей корзиной", которая в соответствии с июльскими договоренностями является официальной частью переговорной повестки. Более того, в этой концепции политическому направлению придается первостепенное значение, это именно та "телега", которая должна встать впереди "лошади", т.е. экономики и транспорта.

Разумеется, очень многие социально-экономические, инфраструктурные, транспортные и др. проблемы несут в себе политическую составляющую. Но существует не меньше проблем, где политизация привнесена извне и носит искусственный характер, маскирующий лишь отсутствие воли к их реальному разрешению в интересах населения.

Позиция приднестровской стороны представляется вполне обоснованной: "третья корзина" не конкретизирована, и переход к ее обсуждению до нормализации отношений в жизненно важных сферах может отбросить отношения между сторонами назад. Аналогичной позиции придерживается и Российская Федерация, представители которой не раз заявляли о том, что в политической сфере отношения между сторонами вернулись к ситуации, существовавшей до 1997 года.

Естественно, что в такой ситуации начинать переговоры по принципиальным политическим вопросам - это значит провести в лучшем случае один переговорный раунд, обменявшись в очередной раз официальным изложением позиции. После чего целесообразность дальнейших раундов станет весьма сомнительной.

На что же рассчитывают в этой ситуации представители Республики Молдова, которые так же хорошо понимают все риски от форсирования политических переговоров?

Во-первых, на внешний фактор. Европейский Союз и США, а также представители ОБСЕ постоянно заявляют о необходимости "распечатывания" "третьей корзины". В ситуации, когда ОБСЕ наделена полномочиями обобщать повестку каждого раунда переговоров, нельзя исключать использования со стороны данной Организации предоставленного ей "административного ресурса". В этом же контексте следует учитывать и роль Украины, которая со следующего года будет председательствовать в ОБСЕ и для которой собственные внутриполитические процессы весьма ограничивают пространство для маневра в отношениях с Западом.

Во-вторых, на фактор времени. 2013 год - не только год председательства Украины в ОБСЕ, но и год предполагаемого подписания "углубленного и всеобъемлющего соглашения о зоне свободной торговле" между Молдовой и Евросоюзом (DCFTA). Кишинев рассчитывает на то, что с введением нового торгового режима и отмены действующих автономных торговых преференций для приднестровских предприятий Тирасполь станет более "сговорчивым" в решении субстантивных вопросов. Кроме того, приближается и новый электоральный цикл в Молдове, когда принято подводить итоги предыдущей деятельности правящего Альянса, и переговорная тематика вполне может стать востребованной, особенно если этот трек будет успешным для молдавского правительства.

В-третьих, на четко разработанный Кишиневом при - допустим - внешней экспертной помощи алгоритм действий. Аналитики, разрабатывавшие этот алгоритм, пытаются создать переговорную ловушку, при которой обсуждение политических тем для Тирасполя - малоприемлемый вариант, но и отказ от их обсуждения (к примеру, выход из переговоров) - не намного лучше, поскольку дает возможность запуска сценария 2004 года. Напомним, что тогда молдавские власти пытались реализовать идею подписания некоего "пакта стабильности и безопасности для Республики Молдова" с широким международным участием, но при исключении из числа участников / подписантов данного документа представителей приднестровской стороны. Логика достаточно проста: если Тирасполь отказывается от обсуждения политических вопросов, то это доказывает его "недоговороспособность" и подтверждает необходимость выработки политического решения без его участия. В эту логику вписываются настойчивые инициативы некоторых участников переговоров активизировать контакты в формате "3+2", т.е. без участия сторон (естественно, что Республика Молдова как признанное государство получает в такой ситуации больше возможностей, хотя бы исходя из членства в ОБСЕ и возможности непосредственного доведения своей позиции до сведения Постоянного Совета и ежегодных встреч Министров иностранных дел стран-участниц ОБСЕ).

Нет оснований полагать, что приднестровские и российские переговорщики не видят существующие вызовы и попытки навязать те или иные сценарии, не готовят аргументы и контраргументы. Тем не менее, представляется возможным изложить некоторые соображения по данному поводу.

Во-первых, целесообразно в полной мере использовать потенциал запланированного на ноябрь с.г. визита Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрия Рогозина в Молдову и Приднестровье. Если визит состоится, то он будет предшествовать завершающему в текущем году раунду консультаций в формате "5+2" и наверняка сможет скорректировать амбициозные планы тех, кто хотел бы попытаться "кавалерийской атакой" перейти к решению политических проблем. В рамках этого же визита можно было бы обратить внимание на то, что ряд проблем в рамках Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству между Молдовой и Россией мог бы разрешаться успешнее, если бы Кишинев демонстрировал большую готовность к конструктивному взаимодействию на экономическом треке с Тирасполем.

Во-вторых, жизненно важным представляется наращивание социально-экономического и межведомственного сотрудничества с Российской Федерацией. С учетом активной европейской интеграции РМ, включая подписание соглашения о ЗСТ между РМ и ЕС, необходима подготовка приднестровской экономики к возможным негативным сценариям. Кроме того, весьма востребованным могло бы стать возобновление сотрудничества в рамках тех двусторонних разноуровневых соглашений, которые были подписаны в 2006-2007 годах. Не меньшее значение имеет и укрепление российского присутствия в Приднестровье, в т.ч. посредством создания Бюро Спецпредставителя Президента России в Тирасполе.

В-третьих, важно учитывать украинский фактор. При формировании повестки украинского председательства в ОБСЕ приднестровская проблематика будет, безусловно, одной из приоритетных тем. Поэтому для приднестровской стороны было бы целесообразно довести свои аргументы до сведения украинских представителей как можно раньше, с тем, чтобы Киев понимал зависимость итогов своего председательства от динамики и реального прогресса на приднестровском направлении и действовал в соответствии с принципом "Не навреди". От Украины зависят транзитные товаропотоки, возможности продолжения нормального функционирования приднестровских предприятий в случае подписания соглашения о ЗСТ между РМ и ЕС (хочется надеяться, что в Киеве помнят о негативном опыте 2006 года и о том, что та ситуация привела к длительной паузе в переговорах). Не вызывает сомнения, что у украинской стороны есть достаточно аргументов для "убеждения" Тирасполя в тех или иных вопросах, но не следует забывать и о возможностях приднестровской стороны, которых гораздо меньше, но они тоже есть. В общем, в отношениях с Киевом важен нормальный, ровный, сбалансированный диалог, исключающий, насколько это возможно, любые кризисные ситуации.

В-четвертых, как уже отмечалось ранее, "третья корзина" существует, это переговорная реальность. Отсутствие в ней конкретного содержания еще не гарантирует того, что какие-либо участники не попытаются "вскрыть" ее и наполнить своим собственным содержанием, чтобы поставить приднестровскую сторону перед уже свершившимся фактом. Поэтому Тирасполю и Москве предстоит, наверное, в очередной раз "сверить часы" и выбрать оптимальную модель действий, включая наличие запасных вариантов. Для любых политических дискуссий принципиальными вопросами могли бы стать вопросы о выполнении ранее достигнутых договоренностях и о гарантиях их выполнения в будущем. В противном случае можно будет подписать не 180, а 280 или больше документов, которые ни на шаг не будут приближать достижение окончательного урегулирования отношений между Республикой Молдова и Приднестровской Молдавской Республикой, основанного на равенстве, взаимном уважении, отказе от применения силы и угрозы силой и других принципах международного права.

Владимир Ястребчак