Дек 12

Особенность и главный парадокс русского имперского характера состоит в том, что русские, завоевывая чужие земли, всегда этого как бы стеснялись. Если европейскому рыцарю похвально отправиться в дальние страны и там совершить подвиги, то русскому витязю пристало проливать кровь на русской земле, защищая ее от пришельцев.

Позиция обороны, кроме чувства безусловной правоты, дает ощущение почти мистической непобедимости. Все, начиная с поляков ХVII века и кончая немцами в XX приходят, добираются до Москвы, вязнут, получают по зубам и катятся назад. Когда Россия стремительно росла во все стороны, распласталась на половину Евразии и даже прихватила кусок Северной Америки, главное событие этого блестящего имперского периода, до сих пор переживаемое русскими острее прочих, - не фантастические завоевания, не покорения экзотических народов, а оборонительная война против Наполеона.

Как писал Пушкин в патриотическом порыве: "...Иль мало нас? Иль от Перми и до Тавриды, от финских хладных скал до пламенной Колхиды, от потрясенного Кремля до стен недвижного Китая, стальной щетиною сверкая, не встанет русская земля?.." Встанет, и никуда не пойдет. Будет, как здесь принято, насмерть стоять. Поэтому, вступая в геополитическую борьбу за Украину, русским принципиально, критически необходимо сначала доказать, что Украина - исконно-русская земля. А завоевание и контроль ее - не завоевание вовсе, а защита. Да и не Украина это никакая, а самая что ни есть Малороссия.

Теоретически все грамотно. Язык объявить диалектом, уже хорошо внедренный концепт “братского народа” заменить на “ветвь единого народа”, несогласных назвать галичанами – теоретически все не трудно, тем более, работа в этом направлении ведется давно. А практически – на прошлых выборах партия “Русский Блок” набрала 0,31%. И это еще неплохой результат, новейшая украинская история помнит тьму подобных организаций; едва вспухнув на политическом горизонте, все они сдувались с тихим пшиком, не зависимо от вложенных фондов и усилий. Не приживается толком русский национализм в Украине.

Вообще, если на чистоту, национализм – это не идеология, и тем более не, прости Господи, политическая программа. Национализм – это осознанное переживания Родины в себе. Это живое чувство иррациональной, почти мистической связи с землей, из которой ты родился, и ревнивая любовь к ней. Не может быть российского национализма. Россия – не Русь. Русь – это березки, золоченые купола, кремль, деревянные избы, квас, баня, водка. Русь – это нежная грусть, которая охватывает русского парня, когда он присел отдохнуть где-то на холме в Подмосковье, и услышал перезвон колоколов.

Так вот, трудно даже передать, насколько далека вся эта пастораль от реальности Донбасса и Кривбасса (за исключением, пожалуй, водки). Юмор фофудьи - это юмор сочетания несочетаемого. В Донецке есть такая карликовая пророссийская организация - “Донбасская Русь”, и мне она симпатична тем, что может быть символом безнадежной фофудьи уже благодаря одному названию. “Донбасская Русь” - это ядренее православного коммунизма.

Пусть ни для кого не будет секретом - "русский дух" в Украине безусловно еще есть, а вот собственно Русью тут давно не пахнет. Осталось всего два города, в которых незримо, но явно присутствует Россия (подчеркиваю - не "Русь", а именно Россия) – это Севастополь и Одесса. Здесь еще слышится голос великой русской истории, имперской истории, без азиатчины и есенинской грусти. А вот касательно остальной Украины, которую принято записывать в “русскую”...

Нашим российским друзьям трудно понять, насколько жителям украинского юго-востока чужда и далека современная российская реальность, а также все ее символы: триколоры, двуглавые орлы, двуединые президенты и прочее. Все это появилось одновременно с желто-синими трезубцами, появилось не у нас, произошло не с нами, не касалось и не касается нас двадцать лет, и, судя по периодическим новостям из-за северо-восточной границы, мы от этого не много и потеряли. Безусловно, юго-восток осознает себя отдельным регионом, - но при чем тут триколоры? Если глядеть издалека и под определенным ракурсом, нежелание говорить по-украински можно принять за русское национальное самосознание. Но это ошибка.

Оставьте свой отзыв

Анонс последних новостей