ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Антитеррористическая активность российских спецслужб и тех, кто им противостоит, в 2010 году усилилась многократно. На Северном Кавказе была проведена серия ликвидаций лидеров боевиков, а в Ингушетии был захвачен военный амир «Имарата Кавказ» Магас. В то же время смертницы подорвались в столичном метро, а боевики напали на родовое село Кадырова.

Громкий скандал с высылкой русских нелегалов из США поставил под сомнение адекватность руководства СВР современным условиям.

Ликвидации

Нельзя не заметить рост активности ФСБ на Северном Кавказе, где ведомство ранее старалось избегать ответственности за борьбу с терроризмом, перекладывая ее на МВД. Правда, активность эта по большей части сводится к ликвидациям.

В марте были убиты два молодых и харизматичных лидера подполья, в Кабардино-Балкарии — Анзор Астемиров, руководивший нападением на Нальчик в 2005 году, а в Ингушетии — идеолог «Имарата Кавказ» Саид Бурятский, которого считали причастным к организации теракта против президента Ингушетии Евкурова и подрыву ГОВД в Назрани. (Правда, спецоперация против Бурятского в селе Экажево привела к разрушениям, сравнимым с повреждениями, нанесенными школе в Беслане при освобождении заложников в 2004 году.)

Захват в июне Магаса (Али Тазиева), одного из организаторов нападения боевиков на Назрань и захвата школы в Беслане — очевидный успех ФСБ, сравнимый с поимкой Салмана Радуева 10 лет назад.

В 2010 году регулярно приходили сообщения о силовых действиях сотрудников спецслужбы в Дагестане, Ингушетии и Кабардино-Балкарии. В августе в Дагестане сотрудники ЦСН ФСБ уничтожили Магомедали Вагабова, лидера губденской группировки боевиков, которого считают организатором терактов в московском метро.

Не исключено, что рост активности ФСБ на Северном Кавказе вызван тем, что в последнее время боевики стали охотиться не только на милиционеров, но и на офицеров спецслужбы. Так 19 ноября в Баксане был убит сотрудник местного отдела УФСБ, за день до этого в Дагестане боевики напали на горную базу ФСБ, а в конце августа в Кабардино-Балкарии недалеко от Чегемских водопадов были расстреляны муж и жена, оба — сотрудники ФСБ из Краснодарского края. В сентябре в автомобиле был взорван начальник отделения ФСБ по Цумадинскому району Дагестана Ахмед Абдуллаев.

И теракты

Несмотря на успешные ликвидации лидеров боевиков, количество терактов на Северном Кавказе в 2010 году выросло многократно — явное свидетельство, что ставка на силовое решение проблемы не оправдывается.

По данным замгенпрокурора Ивана Сыдорука, с начала 2010 года в СКФО совершено в четыре раза больше терактов, чем за весь прошлый год (сведения приводились в сентябре). По официальной статистике МВД за 11 месяцев этого года на Северном Кавказе совершено «609 преступлений террористической направленности», были убиты 242 представителя силовых структур и 620 ранены, погибли 127 мирных граждан.

В Кабардино-Балкарии, где в марте был убит Анзор Астемиров, собравший пять лет назад 150 вооруженных людей для атаки на Нальчик, за год число преступлений террористического характера, по данным главы МВД Нургалиева, выросло в пять раз.

В октябре 2005 года, когда произошли трагические события, считалось, что до такого состояния республику довел деспотичный экс-президент Коков и глава МВД Шогенов, прессовавший молодых мусульман. Эту версию поддерживал новый энергичный президент Каноков, от которого ждали, что он наведет порядок в местной милиции и привлечет инвестиции. Как известно, инвестиции на развитие туризма в Приэльбрусье в республику пришли, но местные джамааты в ответ лишь усилили атаки.

Убийство главы ДУМ КБР Анаса Пшихачева в Нальчике, произошедшее на днях, еще раз показало, что политика Канокова в этой сфере никаких результатов не принесла. Кроме того, развитие именно туристической сферы, куда государство наиболее активно вкладывает деньги, подогрело конфликт между адыгами и балкарцами. (Уже полгода представители балкарских сел, которых оттесняют от туристического бизнеса в республике и лишают сенокосов и пастбищ, голодают на Манежной площади, тщетно пытаясь привлечь внимание федеральных властей.)

События этого года также уничтожили миф о том, что политика Рамзана Кадырова эффективна против боевиков. Помимо прочих терактов в республике, «вооруженное подполье» в 2010 году смогло организовать и провести две серьезные атаки, которые имеют еще и символическое значение. Это нападение на родовое село Кадырова Центорой в конце августа и на парламент Чечни через полтора месяца после этого. Если верить официальной информации, кадыровцы понесли небольшие потери — при отражении атак погибло 9 человек, но эти атаки показали, насколько уязвима власть в республике.

Помимо терактов против мирного населения и нападений на представителей власти, с Северного Кавказа регулярно приходили сообщения о поездах, пущенных под откос, подрывах ЛЭП, станций сотовой связи и газопроводов. Нападение боевиков на Баксанскую ГЭС 22 июля лишь по случайности не закончившееся масштабной трагедией, показало, что вооруженное подполье, как его именуют спецслужбы, продолжает упражняться в проведении атак на стратегические объекты. Пропагандистский эффект этой акции больше, чем ущерб от временной остановки ГЭС: невозможно не вспомнить аварию на Саяно-Шушенской ГЭС, ответственность за организацию которой взял лидер кавказских боевиков Доку Умаров. Доказательств этому представлено не было, но поведение властей, которые оказывали давление на прессу, включая местного журналиста Афанасьева, против которого возбудили дело, и корреспондента «Интерфакса», которого выгнали со станции, усилило подозрения.

Самый резонансный теракт этого года — подрыв в московском метро двух шахидок из Дагестана, одна из которых была вдовой «амира Дагестана», ликвидированного спецслужбами Умалата Магомедова — казалось бы, продемонстрировал стратегический провал государственной политики в области борьбы с терроризмом. Но так считают независимые эксперты и граждане, а для Кремля эти теракты не стали поводом для критики спецслужб. Согласно нынешней концепции борьбы с терроризмом, критичным является не количество жертв, а угроза политической стабильности. Поэтому основные усилия спецслужб направлены на предотвращение атак, подобных нападению боевиков на силовые структуры Ингушетии в 2004 году, а не на выявление готовящихся подрывов смертников.

Позиционные бои за контроль и полномочия

В 2010 году стало особенно заметно, как одни и те же события, связанные со спецслужбами, по-разному воспринимаются внутри страны и за ее пределами. Потенциально это — опасная тенденция, которая может привести к потере ориентации в окружающем мире.

Прежде всего, речь идет о скандале вокруг русских нелегалов в США. Если на Западе их разоблачение было воспринято как поражение российской разведки, внутри страны этот провал был представлен едва ли не как триумф СВР. Само по себе наличие нелегалов поддерживает миф о том, что Россия все еще супердержава, которая на равных соперничает с США. В свою очередь, провал нелегалов объяснили предательством перебежчиков Потеева и Щербакова, возродив советскую традицию перекладывания на врагов ответственности за ошибки.

Стоит напомнить, что СВР остается единственной спецслужбой России, которая никогда не реформировалась: в начале 1990-х Первое главное управление КГБ просто выделили в самостоятельную разведслужбу, но методы ее работы критически не пересматривались.

Празднование 90-летия разведки в декабре этого года показало, как важна советская мифология для ведомства Фрадкова. На здании пресс-службы СВР была повешена памятная доска Киму Филби с цитатой: «Я смотрю на прожитую жизнь как на отданную служению делу, в правоту которого я искренне и страстно верю». Между тем, дело, в которое верил Филби, то есть победа коммунизма (единственная причина, почему он и его товарищи из кэмбриджской пятерки работали на СССР), не имеет ничего общего с задачами российской разведки, что не могут не понимать руководители СВР. Однако абсурдность ситуации не смутила ни директора СВР Михаила Фрадкова, ни присутствовавшего на церемонии вице-премьера Сергея Иванова.

Любопытно, что эта история, в конечном итоге, больше всего оказалась выгодна ФСБ. Обмен исследователя Игоря Сутягина, признавшего свою вину в шпионаже, на нелегалов, поставил в неловкое положение правозащитное сообщество. В свою очередь, скандал с предателями дал повод начать в СМИ дискуссию о необходимости внешнего контроля разведслужбы, и волна критики обрушилась на Центр собственной безопасности СВР. Дело в том, что ФСБ за последнее десятилетие поставила под свой контроль службы собственной безопасности большинства спецслужб и правоохранительных органов, за исключением СВР. Бегство предателей — это шанс для ФСБ распространить свой контроль и над внешней разведкой.

В 2010 году ФСБ также получила больше полномочий в так называемой борьбе с экстремизмом, которой последние два года занималось в основном МВД. Спецслужба пролоббировала поправки в законодательство, благодаря которым получила право выносить гражданам предостережения «о недопустимости действий, создающих условия для совершения преступлений». Правозащитники и эксперты считают, что ФСБ будет использовать это для давления на журналистов и общественных деятелей, особенно в провинции. В декабре президент Медведев еще раз подтвердил, что ФСБ будет играть более активную роль в борьбе с экстремизмом, заявив, что эта борьба должна носить «системный характер», а задача ФСБ — выявлять организаторов провокаций.

Андрей Солдатов