ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Концентрационный лагерь Дахау, 27 апреля 1945 года. Последний транспорт с заключенными прибывает из Бухенвальда. Из первоначально направлявшихся в Дахау пяти тысяч человек я был среди тех 1 300, которые пережили эту перевозку. Многие были расстреляны, некоторые умерли с голоду, другие – от тифа...

28 апреля. Я и мои соузники слышим бомбардировку Мюнхена, происходящую приблизительно в тридцати километрах от нашего концлагеря. Когда звук артиллерии приближается с запада и севера, выдаются приказы, категорически запрещающие заключенным под угрозой смертной казни покидать свои бараки. В то время, как солдаты SS на мотоциклах патрулируют по лагерю, пулеметы направлены на нас со сторожевых башен, окружающих лагерь.

29 апреля. К шуму от артиллерии примешались звуки пулеметных залпов. Свист гранат несется со всех сторон над всем лагерем. Вдруг белые флаги поднимаются над башнями, это – знак надежды, что SS скорее будет сдаваться, чем расстреливать всех заключенных и сопротивляться до последнего человека. И тут, около шести часов вечера, слышится непонятный шум, исходящий откуда-то вблизи лагерных ворот, и который очень быстро усиливается... И, наконец, голоса 32 600 узников сливаются в ликовании при виде первых американских солдат, появившихся прямо за колючей проволокой лагеря. Некоторое время спустя, когда отключено электрическое напряжение, врата открываются и американские военнослужащие заходят внутрь лагеря. Когда они с широко раскрытыми глазами смотрят на нашу изголодавшуюся толпу, страдающую от тифа и дизентерии, они скорее походят на пятнадцатилетних подростков, чем на испытанных в бою военных.

Создается международный комитет из заключенных, который берет на себя управление лагерем. Продукты со складов SS передаются в распоряжение лагерной кухни. Один отряд американской армии также предоставляет некоторую провизию, и таким образом я впервые имею возможность отведать американской кукурузы. По распоряжению одного американского офицера радиоприемники изымаются у «выдающихся нацистов» в городке Дахау и распределяются между разными национальными группами заключенных. Поступают новости: Гитлер покончил самоубийством, русские взяли Берлин, немецкие войска сдались на юге и на севере. Однако бои еще бушуют в Австрии и Чехословакии...

Конечно, я все это время отдавал себе отчет в том, что эти многозначительные события происходили во время Страстной седмицы. Но как мы отметим ее, помимо нашей тихой, частной молитвы? Один соузник и главный переводчик Международного комитета заключенных, Борис Ф., навестил меня в «блоке 27» – моем бараке для зараженных тифом, чтобы уведомить меня о предпринимаемых по пытках организовать совместно с Греческим и Югославским комитетами заключенных православное Богослужение в день Святой Пасхи шестого мая.

Среди заключенных находились православные священники, диаконы и монахи со Святой Горы Афон. Но не было ни облачений, ни каких-либо книг, икон, свечей, просфор, вина... Попытки раздобыть все эти предметы из русского прихода в Мюнхене не увенчались успехом, поскольку американцам не удалось найти кого-либо из этого прихода в разрушенном городе.

Несмотря на это, удалось решить некоторые из этих проблем: приблизительно четыремстам католическим священникам, заключенным в Дахау, было разрешено остаться вместе в одном бараке и служить мессу каждое утро перед уходом на работу. Они нам, православным, предложили воспользоваться их молитвенной комнатой в «блоке 26», который был как раз напротив, через улицу от моего блока. Кроме деревянного стола и списка иконы Ченстоховской Божией Матери, висевшей на стене над столом, часовенка была совершенно пустой. Первообраз святыни происходил из Константинополя, откуда был привезен в г. Бельц в Галиции. Но впоследствии икона была отнята от православных польским королем. Однако, когда Русская армия изгнала наполеоновские войска из Ченстоховы, аббат Ченстоховского монастыря вручил список иконы императору Александру I, который поставил ее в Казанском соборе в Санкт-Петербурге, где она почиталась верующими до самого захвата власти большевиками.

Нашелся и весьма изобретательный выход из положения в связи с облачениями. Были взяты холстинные полотенца из больницы наших бывших SS-совских надзирателей. Когда два полотенца сшивали вместе по длине, они образовывали собой епитрахиль, а когда их сшивали вместе по концам, получался орарь. Красные кресты, первоначально предназначенные для ношения медицинским персоналом SS-совской охраны, были прикреплены к полотняным облачениям.

В день Святой Пасхи, шестого мая (23 апреля по церковному календарю), который знаменательным образом в этом году приходился на день памяти Св. Великомученика Георгия Победоносца, сербы, греки и русские собрались у барака католических священников. Несмотря на то, что русские в Дахау составляли примерно 40% от общего числа заключенных, только немногим удалось принять участие в Богослужении. К тому времени «репатриационные офицеры» специального отряда СМЕРШа уже прибыли в Дахау на американских военных самолетах и начали возводить новые отгородки из колючей проволоки с целью изолировать советских граждан от прочих заключенных, что было первым шагом для приготовления их к возможной насильственной репатриации.

За всю историю Православной Церкви, вероятно, не было такого пасхального Богослужения, как в Дахау в 1945 г. Греческие и сербские священники и сербский диакон облачились в самодельные «ризы», которые они надели на серо-голубые полосатые одежды заключенных. Затем они начали песнопения, переходя с греческого на церковно-славянский, а затем снова на греческий. Пасхальный канон, пасхальные стихиры – всё пелось наизусть. Евангелие от Иоанна – «В начале было Слово...» – также по памяти. И, наконец, Слово Св. Иоанна Златоуста – тоже по памяти. Молодой греческий монах-святогорец встал перед нами и произнес его с таким проникновенным энтузиазмом, что мы его никогда не забудем до конца нашей жизни. Казалось, сам Иоанн Златоуст говорил через него к нам и также ко всему остальному миру!

Восемнадцать православных священников и один диакон, в большинстве – сербы, участвовали в этой незабываемой службе. Подобно расслабленному, которого через отверстие в крыше опустили перед ногами Христа Спасителя, греческий архимандрит Мелетий был принесен в часовню на носилках, где он пробыл лежащим во время всего Богослужения.

Священнослужители, участвовавшие в пасхальном Богослужении в Дахау в 1945 г., теперь поминаются за каждой Божественной литургией в русской часовне-памятнике в Дахау вместе со всеми православными христианами «на месте сем и в иных местах мучения умученных и убиенных».

Глеб Александрович Рар, воспоминания узника «R 64923» концлагеря «Дахау»