ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Хотя Збигнев Бжезинский и не ставит Китай на одну доску с США (при всем их упадке), но, тем не менее, признает мощь Китая, которого неизбежно называет будущим преемником США.

С его точки зрения, «Китай разумно принимает существующую международную систему», что проявилось в «эволюции международной системы к постепенному перераспределению власти» вместо «драматического распада».

С моей точки зрения, геоэкономическая тенденция -без возникновения войны- уже определена и выльется в то, что в 2016 году Китай займет место США как ведущей экономической державы планеты.

Как считает Бжезинский, главная реальность заключается в том, что «Китай не готов полностью взять на себя роль США в мире». Весь вопрос заключается в том, что Китай выступил в поддержку многополярного мира, в то время как США цепляются за отживший свое однополярный мир и не могут приспособиться к новому миру, состоящему из нескольких центров силы.

Он подробно рассматривает причины, в силу которых Китай не в состоянии стать мировым лидером вместо США, добавляя, что он «значительно отстает не только от Евросоюза, но также от Европы и Японии по главным показателям потребления на душу населения». Но все зависит от конкретной отрасли, поскольку по ядерным вооружениям, информатике и другим технологическим направлениям Китай наступает на пятки США.

Бжезинский ссылается на то, что сами лидеры вышеупомянутой страны подчеркивали, что «в каждом важном шаге развития, укрепления власти и создания богатства Китай все еще является страной, идущей по пути модернизации и на десятки лет отстающей» от ведущих стран мира.

Проблема этих измерений возникает, когда они осуществляются в масштабах всей страны или на душу населения, что искажает расчеты ввиду огромного населения Китая (в 2,6 раза больше Евросоюза; в 4,3 раза больше США и в 10 раз больше Японии). Бжезинский считает, что «в определенный момент у Китая может развиться сильный национализм, который нанесет ущерб его международным интересам. Это невольно может привести к созданию враждебной ему мощной региональной коалиции, поскольку ни один из его главных соседей – Индия, Япония и Россия - не готов признать Китай в качестве мирового лидера, пришедшего на смену США».

Збигнев Бжезинский дает четкие определения складывающимся коалициям и, по всей видимости, не понимает «теорию игр», в соответствии с которой могут возникнуть неожиданные коалиции, которые даже могут стать враждебными США. Как мне представляется, многое будет зависеть от конкретных интересов и военных приготовлений действующих лиц. Какую роль будут играть группа стран БРИК? Что ожидает Шанхайскую организацию сотрудничества?

Прямолинейность мышления Бжезинского, свойственная временам холодной войны, поистине вызывает изумление. Манипулируя непростыми понятиями многополярного мира, он пытается лить воду на уже пустую мельницу США и даже доходит до предположений о том, что Индия, Япония и Россия «могут обратиться за помощью к ослабевающим США, чтобы противодействовать нарастающей мощи Китая». Это может привести к «значительной региональной неразберихе» и «серьезной международной напряженности в Азии», которая в XXI веке может повторить кровавые события Европы XX века».

По всей видимости, Бжезинский забыл о двух характерных эпизодах современной истории Азии с участием США: начиная с их войны с Японией (в ходе которой были подвергнуты варварской атомной бомбардировке мирные города Хиросима и Нагасаки) и заканчивая бесславными войнами в Индокитае. Сюда же можно отнести и их незабываемые «финансовые войны» конца XX века, начиная с Таиланда и заканчивая Индонезией.

Ничто не гарантирует того, что Азия будет более стабильной и свободной от войн при ослабших США, вступивших в союз со соседями Китая.

Необоснованным выглядит также предположение о том, что «японцы, опасающиеся сильного Китая, который будет господствовать над Азией, планируют установить более тесные связи с Европой». А если произойдет совсем наоборот? А что вы думаете по поводу недавнего соглашения между Китаем и Японией об использовании собственной валюты в торговых и инвестиционных потоках межу собой, чтобы тем самым уменьшить зависимость от доллара?

Збигнев Бжезинский везде ищет страны, враждебные Китаю, и даже доходит до предположения о том, что лидеры «Индии и Японии могут поставить вопрос о более тесном политическом и даже военном сотрудничестве в случае ослабления США и усиления Китая».

Мне думается, что Китай, дабы не раздражать своих соседей, не возьмет на себя роль мирового гегемона, подобно США (которые уже сели в лужу в Афганистане). Ибо если он будет совершать те же ошибки и стремиться к мировому господству, как и США, то не преминет пожать те же печальные плоды.

Бжезинский, конечно же, остался верен своей патологической русофобии. Он говорит о некоем злорадстве Кремля в связи с «туманными перспективами Евросоюза» и из этого делает вывод о том, что он «почти наверняка устремит свои взоры на бывшие советские республики».

Отнюдь не без основания он указывает на то, что ввиду «отсутствия внутренней сплоченности в Европе» возможны три возможных сценария развития событий: 1) Сближение Германии и Италии с Россией вследствие взаимных торгово-экономических интересов; 2) Франция и страны Центральной Европы, желающие обеспечить свою безопасность, будут выступать за более тесное политическое объединение Евросоюза; 3) Великобритания будет поддерживать равновесие внутри Евросоюза, сохраняя при этом свои особые отношения с находящимися в упадке США».

Вот что мы думаем по поводу трех вышеупомянутых сценариев развития Евросоюза: первый можно только приветствовать; второй представляется достаточно туманным (и может в итоге быть поглощен первым); а по поводу третьего возникает следующий вопрос: когда Великобритания действительно относилась к континентальной Европе, которую она с XVI века всячески пыталась ограбить с помощью своих финансовых пиратов?

Мало стран из числа «большой двадцатки» (вот уж действительно чисто англосаксонское изобретение) заслужили внимание Збигнева Бжезинского. Он вскользь упоминает Турцию и Бразилию как региональные державы, которые попытаются «проторить дорогу в свои собственные сферы влияния». Обращает на себя внимание то, что он не упоминает Иран, который, с моей точки зрения, идет по пути восстановления зон своего влияния, как и Турция, укрепившая позиции на пространстве бывшей Оттоманской Империи.

Несмотря на растущее влияние Турции и Бразилии в Южном полушарии, он делает категорическое заявление о том, что «ни одна из этих стран не достигнет такого уровня экономического, финансового и технологического развития, и уж тем более такой военной мощи, которые позволят им унаследовать лидерство США».

Бжезинский забыл о своем замечательном определении «опорных стран», содержащемся в его сверхоптимистичной книге «Большая мировая шахматная доска: превосходство США и их неотложные геостратегические задачи». Эти опорные страны, к которым можно отнести Турцию, Бразилию и даже Иран, мировыми лидерами не станут, но могут сыграть определяющую роль и даже способствовать укреплению следующей сверхдержавы, или, как сейчас, активно продвигать становление нового многостороннего миропорядка.