ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Проект федерализации Молдовы, предложенный недавно лидером Партии социалистов Игорем Додоном, остался незамеченным. В Кишиневе и Тирасполе давно считают неприличным, а в отдельных случаях и опасным, публично рассуждать о федеративном способе объединения двух берегов. Зарубежные участники переговоров уютно устроились в компании непримиримых врагов и оправдывают свое посредническое бессилие и леность циничными, в общем-то, размышлениями о том, что лучше десять лет переговоров, чем один день войны. В нашем случае это вызов Кишиневу и Тирасполю: если не хватает ума и смелости признать полный и окончательный тупик в урегулировании, терпите и дальше присутствие на переговорах равнодушных чужаков, продолжайте разгадывать дипломатические загадки типа «приднестровский вопрос – вопрос исключительно кишиневский» или, например, старайтесь на людях не смеяться, услышав, что «встреча переговорщиков была фантастической и они дружно назначили дату очередной встречи». В молдавских партиях считается дурным тоном реагировать на любые реинтеграционные проекты политических соперников – сами с усами, чтобы пофантазировать об экономических и политических прелестях объединения берегов. А сейчас, когда приднестровский вопрос не является заметной составляющей партийных предвыборных программ, то и незачем на него тратиться в борьбе за места в парламенте.

Тишину вокруг проекта Додона «Концепция основных принципов Молдавской Федерации» попыталось нарушить одно их кишиневских СМИ. Получилось – лучше бы не пыталось. Вначале утверждается, что «появление проекта Игоря Додона, лидера Партии социалистов, можно только приветствовать», а затем утверждается, что «для воссоединения Республики Молдова нужно выполнение двух непростых условий: это устранение внутренних причин конфликта и благожелательные отношения между Россией и Западом». В итоге получилось, что Додон, конечно, молодец, что рискует поспорить с устоявшимися на обоих берегах взаимоисключающими планами развития РМ и непризнанной ПМР, что не боится ставить под сомнение борьбу Тирасполя за независимость и с кишиневским упорством призывает сохранить унитарность Молдовы, но пусть он про себя много не думает, поскольку судьбу «Молдовы реинтегрированной» будут решать благожелательные отношения вовсе не основных участников конфликта.

Додон в своем вступительном слове к проекту, словно на митинге перед решительным боем, заявляет: «… Считаю своим долгом, как гражданин, как политик, как молдаванин, сделать все возможное, чтобы Республика Молдова сохранила свои земли, границы, человеческий потенциал», а ему указывают на его мелкое место, отнимают все его молдавское и тычут пальцем в политическое небо – «благожелательные отношения между Россией и Западом» - а ты-то кто такой! Последний десяток лет именно так и было: Кишинев, а вместе с ним и Тирасполь, пусть дожидаются благожелательности со стороны, не дергаются в попытках поискать встречных путей; чтобы оба не наделали глупостей надо вовлечь их в переговорный формат «семерки», чтобы не чувствовали ущербность своей доли, надо убедить их в великих перспективах тактики «малых шагов» навстречу друг другу. Причины приднестровского путика в этом. А тот, кто считает, что тупик можно ликвидировать, устраняя внутренние причины конфликта, тот либо по неведению не отвергает полную зачистку на берегах (до основанья, а затем…), либо по инерции катится вместе с переговорщиками «семерки», слабеющими от словесной диареи. Два берега, усиленно рвущиеся под наблюдением «благожелателей» в противоположные стороны, - вот главная причина конфликта. Ликвидация обоих – значит война? Или признание Приднестровья с одновременным утешением Кишинева, что не так уж много он теряет, оставшись без «своих земель»?

Одиночество Додона, предложившего начать дискуссии о федеративном способе восстановления территориальной целостности Молдовы, представляется почти бесспорным. Нежелание отечественных и зарубежных политиков и экспертов реагировать на проект пока подчеркивает одинокое состояние лидера социалистов, которому, казалось бы, следовало сосредоточиться на подготовке к парламентских выборам. Сам Додон, похоже, «одиноким федералом» себя не считает. А его напоминание о прежних «федеративных настроениях» в международном и экспертном сообществах можно оценивать и как дерзкое предложение оставить лукавство, не считать всех-всех-всех на обоих берегах окончательно потерявшими и ум, и достоинство. Все-все-все, конечно, измучены экономической действительностью и политическим свинством, но все-все-все не бараны – точно, а торговаться о цене такой простой вещи, как человеческое достоинство, так и не научились, несмотря на названные выше обстоятельства.

Додон пишет во вступительной главе к проекту «Федерализация против распада»: «Наши основные внешнеполитические партнеры (Брюссель, Берлин, Москва, Вашингтон) неоднократно давали понять, что идея федерализации Республики Молдова будет ими поддержана. В этой связи существует определенный международный консенсус, который мы сможем использовать для достижения нашей общей цели…». Важно, конечно, что Додон напомнил о коллективно выращиваемой с середины 90-х годов идеи федерализации РМ и о скрытом «федеративном консенсусе» всех участников переговоров. Еще важнее сказанное им о коллективной ответственности за «федеративные ростки» и о работе сообща над поиском вариантов реинтеграции, поскольку поначалу придется признать массу совместно наделанных ошибок (или заведомо вредных шагов по принципам «не доставайся ты никому» и «если не я, то никто»), а уж потом планировать успех. При близком рассмотрении из этого набора неожиданных неудач, умышленных провокаций, торопливых реакций на путаные тезисы, запоздалые намеки и состряпан приднестровский тупик. К нему приложились все. Додон предлагает всем засучить рукава и не прятать глаза.

Один только пример, чтобы почувствовать вкус стряпни – пригорелая, пересоленная, недоваренная, непонятно кому ее планировалось скормить… Политический класс Приднестровья знает, что как только Молдова выберет восточный внешнеполитический вектор, Москва тут же начнет готовить оба берега к переговорам об урегулировании посредством создания федерации. В то же время Тирасполь продолжает настаивать на независимости Приднестровья, на которую, согласно заявлениям московских политиков и урегуляторов, можно рассчитывать только при сближении РМ с Евросоюзом или при слиянии РМ с Румынией. Следовательно, Тирасполь не хочет молдавского провосточного курса, а хочет, чтобы Молдова «валила себе в Европу» под известную рифму», т.е. категорически не согласен с Москвой, пытающейся удержать Кишинев от сближения с ЕС. Эти противоречия скрывать все труднее. Неровен час - глухое ворчание с левого берега: хватит нас кормить по нормам «ни жить – ни умереть», «хватить призывать к терпению» будет звонче и предметнее. Кто это придумал, настряпал? Правильно, ни Кишинев, ни ОБСЕ с Америкой, а Москва при привычно униженном положении Тирасполя. Другие нюансы урегулирования не лучше, а по запутанности их следует считать до сих пор непревзойденными.

… Летом 2002 года коммунистические власти подхватили федерализационный проект ОБСЕ, объявили, что создание федеративной Молдовы является единственным способом объединить берега, почти полгода красные СМИ били в барабаны «как хорошо будет разъединенным жить в реинтегрированной стране» и пугали «банду Смирнова»: «а вам, главные сепаратисты, лучше бы не рассчитывать на снисхождение и бежать туда, откуда вы здесь появились»… Воронин примерял одежды объединителя, обээсешники ликовали. Потом Воронин заказал Москве точно такой же федерализационный проект Москве, его же в итоге провалил при участии ОБСЕ, американских и западных дипломатов, которым усиленно помогали молдавские оппозиционеры. Потом Кишинев принял закон, закрепляющий унитарный характер РМ (т.е. никакой федерации), а Тирасполь в ответ под присмотром Москвы провел референдум о независимости и сближении с Россией… Потом неудачливый федерал Воронин, оказавшись в оппозиции, признал, что тайны федеральных проектов открывать еще рано, и что статус республики в составе РМ Приднестровью будет в самый раз. Потом Москва зачастила в признаниях, что она своих граждан на левом берегу Днестра не бросит, несмотря на уважение территориальной целостности Молдовы. Потом, чтобы не потерять информационных возможностей на левом берегу, в Тирасполь зачастили по очереди посол США, представитель ЕС в РМ и глава кишиневской миссии ОБСЕ… Фотографировались с лидерами левобережных партий, напяливали на себя партийные аксессуары и готовили жвачку под названием «малые шаги»… В этот муторный период отличились все без исключения участники формата «семерки»; они до сих пор отличаются своим умением говорить слова. Из них – в самых дураках Кишинев. Самый несчастный и измученный Тирасполь. То есть - главные стороны переговоров. Предлагая федерализационный проект, Додон в первую очередь предлагает начать разговор о том, что хватит плодить дураков, несчастных и равнодушных бездельников. Сколько Додон будет в одиночестве – никто не знает. Дураков, обворованных и бездельников не увеличилось бы.

Владимир Цеслюк, политический обозреватель агентства НИКА-пресс