ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Прошло всего 13 лет, а в молдавско-приднестровском переговорном процессе много воды утекло, и многое переменилось. Переменились и политические реалии в странах-подписантах. Из президентов, поставивших свои подписи под московским документом, остался только Игорь Смирнов. Бориса Ельцина уже нет в живых, экс-президенты Молдавии и Украины Петр Лучинский и Леонид Кучма на заслуженном отдыхе. Что касается пятого подписанта, тогдашнего действующего председателя ОБСЕ, министра иностранных дел Дании Нильса Петерсена, то он возглавлял датскую дипломатию до 2000 года, в 2000-м подал в отставку, а в 2009-м его имя неожиданно всплыло в связи со скандалом о взятках в рамках программы "Нефть в обмен на продовольствие" в Ираке. Но, насколько известно, экс-министра тогда не привлекли к ответственности, история эта постепенно затихла. В любом случае "отцами" Московского меморандума были выдающиеся в своем роде люди, особенно те из них, кто принадлежал к дипломатическому корпусу. Евгения Примакова, фактически стоявшего за проектом документа, не надо представлять. Его по праву считают одним из основоположников современной российской дипломатии, человеком, очень многое сделавшим для укрепления позиций России на международной арене. Совместная работа политиков и дипломатов "номер один" привела к тому, что документ, подписанный в Москве, стал примером тонкой модели компромисса. В последующие годы ни разу не удалось достичь компромисса такого высокого политического уровня. В 2003 году, когда был предложен известный Меморандум Козака, для этого не хватило чуть-чуть. Но тем не менее не хватило, и планка, заданная документом 1997 года, остается непокоренной.

Когда мы вспоминаем о Московском меморандуме, то первое, расхожее, что всплывает на поверхность - это предоставленное Приднестровью право на самостоятельное установление международных контактов в экономической, научно-технической и культурной областях. Это, безусловно, важный пункт, но он является лишь частью правовой системы, созданной меморандумом. Документ 1997 года существенно обогатил и закрепил словарь молдавско-приднестровского урегулирования. В нем появились такие понятия, как "государственно-правовые отношения между Республикой Молдова и Приднестровьем", "взаимно согласованные решения", "взаимно обеспеченные гарантии", "разграничение и делегирование полномочий", "общее государство". Философия Меморандума определяется уже первыми словами его преамбулы - "руководство Республики Молдова и Приднестровья, именуемые в дальнейшем сторонами...". На протяжении всего документа подчеркивается равноправный статус сторон. Документ 1997 года в целом формирует систему, основанную на следующих принципах: обоюдное доверие, неприменение силы в молдавско-приднестровском урегулировании и политический диалог при содействии России, Украины и ОБСЕ. Россия и Украина в соответствии с Меморандумом имеют как бы два статуса - и посредников, и гарантов, в то время как ОБСЕ является только посредником.

Отдельно хотелось бы остановиться на механизме гарантий. Ему так или иначе посвящена почти половина статей документа 1997 года. Нетрудно заметить, что Меморандум создает два уровня гарантий. Кроме России и Украины, это непосредственно Молдавия и Приднестровье, которые, согласно тексту документа, становятся "взаимными гарантами полной и безусловной реализации договоренностей об отношениях между ними". Здесь еще раз подчеркивается основная идея молдавско-приднестровского переговорного процесса, состоящая в том, что усилия по выходу из конфликта должны предпринимать не столько внешние посредники, сколько сами стороны. Механизм гарантий предполагал вмешательство России и Украины в том случае, если договоренности между сторонами будут нарушены и возникнет кризисная ситуация. Так случилось в марте 2006 года, когда Молдавия ввела экономические санкции против Приднестровья (В соответствии с молдавско-украинским межправительственным соглашением, 3 марта 2006 года были введены новые правила прохождения грузов через молдавско-украинскую границу. Украинские таможенные посты, находящиеся на границе Украины и Приднестровья, согласно постановлению кабинета министров Украины № 112-Р, прекратили пропускать грузы, оформленные приднестровской таможней. Вечером 4 марта 2006 года грузовое и пассажирское железнодорожное движение через Приднестровье было полностью остановлено. Таким образом, украинская сторона стала пропускать приднестровские грузы только в том случае, если они оформлены молдавской таможней. В результате введения нового таможенного режима резко уменьшился экспорт товаров из Приднестровья, предприятия республики сократили выпуск продукции, начали терпеть убытки и прекратили отчислять денежные средства в республиканский и местные бюджеты). Тогда Тирасполь обратился к России, и первое, что констатировала российская делегация, прибывшая в регион, - это нарушение права Приднестровья на самостоятельные международные контакты в сфере экономики. То есть того, что было определено самим Меморандумом. Ситуация четырехлетней давности осложнялась еще тем, что санкции в отношении Приднестровья фактически поддержала одна из стран-гарантов - Украина.

Документ 1997 года содержит один интересный момент, о котором упоминают довольно редко. Меморандум допускает участие в молдавско-приднестровском урегулировании структур Содружества Независимых Государств. Такое участие определено как "содействие" и четко отделено от "посредничества". Сегодня остается только гадать, в чем могло бы содействовать СНГ. Вероятно, оно могло бы одобрить и дополнительно легитимизировать те соглашения, которые были бы достигнуты в процессе урегулирования при участии России и Украины.

С момента подписания Московского меморандума прошло 13 лет, и сегодня можно сказать, что из его положений реализовано, а что нет. Главное достижение - в регионе удалось сохранить мир, хотя временами казалось, что Республика Молдова готова дестабилизировать положение. Удалось сохранить и миротворческую операцию, которой в документе 1997 года посвящен отдельный пункт. Миротворческий механизм за эти годы доказал свою эффективность. Теперь о том, что не получилось и уже, наверное, не получится сделать. Стороны не подошли к созданию общего государства. Сегодня эта идея кажется вообще нереальной. Не был сформирован и механизм участия Приднестровья в осуществлении внешней политики Молдавии. Московский меморандум предусматривал такое участие по вопросам, затрагивающим интересы ПМР. Однако стороны столкнулись с диаметральным различием позиций. Приднестровье не могло участвовать во внешней политике Молдавии, так как приоритеты Кишинева, заключавшиеся в интеграции в западные военно-политические структуры, коренным образом не отвечали ориентации Тирасполя на Россию и страны СНГ. С течением времени эта проблема только обострялась и сделала практически невозможной реализацию соответствующих положений документа 1997 года. Сейчас, когда к власти в Кишиневе пришли прорумынские силы, вообще трудно себе представить, чтобы Молдавия и Приднестровье проводили какую-то совместную внешнюю политику.

Не смогли стороны также стать взаимными гарантами договоренностей между ними. Приднестровье было, в сущности, готово к этому, но не было готовности у Кишинева, в середине 2000-х годов вообще отказавшегося исполнять достигнутые соглашения, многократно подвергавшего их ревизии. Один из пунктов Меморандума касался выработки механизма гарантий всеми участниками переговорного процесса. Ситуация, сложившаяся после марта 2006 года, с новой силой поставила вопрос о создании такого механизма, в том числе и в том, что касается экономической деятельности Приднестровья. Тирасполь выступил с рядом инициатив по этому поводу. Однако ни за 13 лет, ни за последние 4 года вопрос не был решен. Сегодня, после заявлений и.о. президента Молдавии Михая Гимпу о том, что предоставление Приднестровью статуса равноправного участника в переговорах было неправильным, реализация многих прогрессивных идей Меморандума представляется тем более невозможной.

Если вернуться к тексту московского документа 1997 года, то бросается в глаза оптимизм его авторов. Меморандум устремлен в будущее и обрисовывает не только некие шаги, но и окончательные контуры молдавско-приднестровского урегулирования. Политики и дипломаты того времени были уверены, что Молдавия и Приднестровье, несмотря на вооруженное противостояние начала 90-х, вполне смогут построить общее государство в рамках бывшей МССР. Были большие надежды на укрепление мер доверия между сторонами, на координацию в политике и экономике и в целом на добрую волю. Была также убежденность в том, что румынизация Молдавии снята с повестки дня, и соответствующие силы не вернутся к власти. Нельзя винить авторов Меморандума за этот оптимизм и за неверный исторический прогноз относительно румынизации. Тогда, в 1997 году, действительно казалось, что румынская экспансия не имеет перспектив, а молдавско-приднестровский переговорный процесс набирает ход и постепенно приведет к окончательному урегулированию. Динамика переговоров шла по "восходящей": в 1995 году между Молдавией и Приднестровьем было подписано соглашение о поддержании мира и гарантиях безопасности, в 1996 - Протокол согласованных вопросов, где был оговорен ряд политико-правовых моментов. Протокол определял, что Приднестровье может иметь свою Конституцию и государственные символы, самостоятельно поддерживать внешнеэкономические контакты и т.д. Все говорило о том, что стороны потихоньку продвигаются к созданию общего государства, которое должно было стать федеративным. Позитивная динамика в переговорном процессе наблюдалась и после подписания Московского меморандума - в 1998 году появились Одесские соглашения, в соответствии с которыми была сокращена численность Совместных миротворческих сил. Сокращение тогда объяснили тем, что ситуация в зоне конфликта стабилизировалась и нет необходимости держать "под ружьем" большой контингент. Так оно на самом деле и было. "Подъем" в молдавско-приднестровском переговорном процессе продолжался вплоть до 2003 года, хотя уже в 2001-2002 гг. появились явно тревожные признаки, связанные с неоднозначными решениями тогдашнего президента Молдавии Владимира Воронина и политическим отступлением коммунистов перед националистической партией Юрия Рошки. Срыв подписания Меморандума Козака в ноябре 2003 года, без сомнения, стал переломной точкой в переговорах. После этого прогресс сменился падением. Логическим следствием отказа от "федеративного" Меморандума Козака стало принятие молдавским парламентом в 2005 году закона, дающего Приднестровью ограниченную автономию (22 июля 2005 года парламент Молдавии в одностороннем порядке принял закон "Об основных положениях особого правового статуса Приднестровья". Закон устанавливает статус Приднестровья как "особого автономно-территориального образования, являющегося неотъемлемой составной частью Республики Молдова", которое "в пределах полномочий, определенных Конституцией и законами Республики Молдова, решает вопросы, отнесенные к его ведению"). Этот закон сам по себе является нарушением документа 1997 года, так как утвержден Молдавией в одностороннем порядке и не представляет собой взаимно согласованное сторонами решение.

Судьба в какой-то мере сыграла злую шутку с переговорщиками. При националистическом президенте Молдавии Мирче Снегуре переговорный процесс шел лучше, чем при коммунисте Владимире Воронине. Приход Воронина, с которым связывали столько амбициозных планов, на деле обернулся политической рецессией. Говоря о сегодняшней роли Московского меморандума 1997 года, нужно обратить внимание на следующее. Несмотря на то, что модель урегулирования, очерченная им, вряд ли когда-нибудь осуществится, сохраняют свою силу юридические положения Меморандума, связанные с институтом внешних гарантий, а также правами Приднестровья. На соблюдении этих прав Тирасполь должен продолжать настаивать, в том числе в международных организациях, подводит итог информагентство.