ПРИДНЕСТРОВЬЕ

«Нет политической воли». Именно так глава МИД ПМР Виталий Игнатьев охарактеризовал позицию Кишинева по решению приднестровской проблемы. Именно так оценивают действия Молдовы на левом берегу Днестра. Но так ли это на самом деле?
Скептицизм Тирасполя можно понять. Обсуждение актуальных гуманитарных вопросов подается молдавской стороной в связке с обсуждением политического статуса непризнанной республики. Разумеется, невозможность прийти к согласию по такой сложной проблеме становится непреодолимым препятствием для решения насущных проблем. Кроме того, справедливые опасения вызывает агрессивная риторика представителей официального Кишинева об «оккупированных территориях»…

Однако было бы ошибочно считать, что у всей Молдовы «нет политической воли» для ведения переговоров. Напротив, даже демарши молдавских дипломатов в ООН – не следствие их негативного отношения к приднестровцам, а отражение жесткой борьбы между парламентом и президентом. Которые, как известно, имеют диаметрально противоположную позицию в отношении Приднестровья.

Так, Игорь Додон изначально заявлял, что видит примирение с Тирасполем через предоставление ему широчайших автономных полномочий в составе федерализованной Молдовы. Как показывает опыт Гагаузского урегулирования, лишь такие меры могут привлечь тех, кто уже отстоял свою независимость.

Парламент же настроен исключительно на бескомпромиссное поглощение левого берега Днестра, хотят ли того его жители или нет. И это не смотря на то, что предыдущая подобная попытка закончилась для «реинтеграторов» весьма плачевно…

Кроме этого, правительство прилагает все усилия, дабы нивелировать любые достижения президента в этом направлении, даже если на кону безопасность и процветание всех жителей региона. Кому - война, кому – мать родна…

Вот и ответ на вопрос о том, есть ли у Кишинева политическая воля к приднестровскому урегулированию. И да, и нет. В президентуре, которая заинтересована в мирном решении конфликта, такая воля есть. В парламенте, где правят амбиции и политиканство – ничего подобного не было никогда.

Екатерина Бородина