ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Молдо-приднестровский конфликт не легкий с точки зрения урегулирования, как могут думать некоторые эксперты. К тому же в случае с Приднестровьем в последнее время имеет место геополитизация конфликта, что только усугубляет общую ситуацию, считает ведущий научный сотрудник Центра евро-атлантической безопасности МГИМО, главный редактор журнала «Международная аналитика» Сергей Маркедонов.

Политолог напомнил о плане Козака 2003 года – тогда алгоритм политического решения конфликта на Днестре был практически готов и дееспособен. Экс-глава Миссии ОБСЕ в Молдове Уильям Хилл говорил, что, если отбросить некоторые эмоции и соображения геополитической конкуренции Москвы и Вашингтона, этот проект имел довольно хорошие перспективы, так как учитывал разные интересы игроков в «большой Молдове».

«Именно события 2003 года в Приднестровье показали, что Запад более не готов рассматривать постсоветское пространство как зону привилегированных российских интересов. Началась пора конкуренции, в ней мы видим усложнение конфликта. Для того, чтобы России не было в регионе, предпринимаются шаги, которые вредят той же европейской безопасности», - констатирует Сергей Маркедонов.

По мнению ведущего научного сотрудника Центра евро-атлантической безопасности МГИМО, еще одной особенностью молдо-приднестровского конфликта в контексте международной безопасности – это значительная роль Украины. Киев рассматривает Приднестровье как определенный украинский форпост, потенциальный «Крымо-Донбасс», отсюда военное и политическое внимание к региону.

«Закрытие после 2014 года военного транзита грузов из Москвы через украинскую территорию существенно изменило ландшафт безопасности, дипломатии, урегулирования в неблагоприятную сторону – как для Тирасполя, так и для Москвы. Мы видим, что не «материнское» государство, к которому приписано Приднестровье, а соседнее – более мощное – оказывает влияние на ситуацию», - отмечает эксперт.

Тем самым, российские интересы в регионе подверглись серьезному испытанию украинским кризисом.

Еще один важный момент – сложно говорить о перспективах решения конфликта, пока Молдова не определилась, как реализовывать свой государственный проект.

«Там этот вопрос не решен до конца, он обсуждается: быть с Румынией или быть самой по себе. Если звать Приднестровье, то под какой проект? Тоже неясно», - поясняет Сергей Маркедонов.

По его словам, приднестровский конфликт перестал быть «вещью в себе» – здесь сфокусировано много интересов, и тем важнее сохранить на Днестре российское влияние.

«Это конфликт, который не назовешь первостепенным вызовом, он не столь масштабный, как донбасский, не столь велик по территории и населению, но тут закручено очень много различных интересов. Это конфликт между Молдовой и Приднестровьем, вопрос строительства нации, состоятельности и самоопределения, это вопрос Украины и России, и связка местного конфликта с донбасским, это вопрос европейской безопасности, вопрос отношений РФ и Запада», - констатирует политолог.

Сергей Маркедонов полагает, что о скором урегулировании молдо-приднестровского конфликта говорить не приходится, и лишь малые шаги, решение гуманитарных проблем, а не вопросов фундаментального самоопределения может, по крайней мере, не ухудшить ситуацию.

Эксперт высказал мнение, что прозападные силы, пришедшие к власти в Молдове, могут преподнести сюрпризы. В истории дипломатии было много сюжетов, когда силы, приходящие к власти с какой-то ультрапатриотической жесткой позицией, потом становились более договороспособными.

«В случае с Молдовой есть определенный шанс. Но только шанс. Перед новыми властями – дилемма: либо они начинают, все-таки, отстаивать собственную линию национальных интересов, либо это будет некий аппендикс политики коллективного Запада. Такие возможности открываются все время перед постсоветскими игроками, и у Молдовы такой выбор есть», - подытожил Сергей Маркедонов.

Владик Магу, специально для NewsPMR.Com