ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Конструктивной и в высшей степени актуальной, соответствующей строго научным требованиям, назвали состоявшуюся дискуссию участники круглого стола "Перспективы самоопределившихся государств после провозглашения независимости Косово".

Международная встреча по данной тематике проходила 12 июня в Приднестровском государственном университете. В обсуждении проблемы приняли участие ученые из России, США, Германии, Казахстана, Молдовы и Приднестровской Молдавской Республики.

С самого начала заседания его участниками был вынесен на обсуждение вопрос о том, является ли сложившаяся ситуация (когда главные геополитические игроки выборочно признают независимость самопровозглашенных стран) естественной и адекватной международным правилам. Почему, признавая права одних, последовательно игнорируются требования других, притом, что принципиальной правовой разницы нет.

Поскольку дать однозначный ответ в полном соответствии с логикой поставленных вопросов не так просто, вернее, сложно будет согласовать полученный ответ с реальной политикой наиболее влиятельных в мировой политике стран, некоторыми участниками обсуждения была сделана попытка упомянутую разницу всё-таки найти.

Так, представитель США – профессор Политехнического университета Виргинии, главный редактор международного научного журнала «Геополитика» Джерард Тоал в своем докладе указал на ряд определенных несоответствий между ситуацией в Косово, предшествовавшей провозглашению его независимости, и положением дел в Приднестровье. По его мнению, одним из противоречий и, соответственно, аргументов в пользу «адекватности» действий США, является факт кровопролитного этноконфессионального противостояния на Балканах. Кроме того, здесь же, по мнению ученого, следует говорить о полном провале международной дипломатии, оказавшейся неспособной стабилизировать ситуацию. «Сербское правительство, по словам профессора, упорно не соглашалось с отделением территории, естественно, что косовские албанцы отказывались идти на компромисс, собираясь провести референдум о независимости…»

Многие из присутствующих на круглом столе обратили внимание, что профессор из Виргинии либо не знаком с историей возникновения молдо-приднестровского конфликта, либо все-таки не удержался от применения двойных стандартов, в чем часто упрекают представителей США. Что касается конфликта на религиозной почве, то действительно, между Молдовой и Приднестровьем таких разногласий не было. Впрочем, тема эта наименее исследована (достаточно вспомнить территориальные притязания Румынской православной церкви). Однако говорить о том, что в противостоянии Молдовы и Приднестровья не фигурирует этнический фактор, может разве что совершенно незнакомый с ситуацией человек. Ведь именно с «национального вопроса» здесь всё и начиналось. Дискриминационные законы о «государственном языке», которым, на самом деле, признавался румынский (на основе латинской графики), националистическая травля русскоязычного населения, погромы и убийства несогласных с политикой националистов.

Так что выбор у «национальных меньшинств», по сути, был не велик – либо убраться из солнечной Молдавии подобру-поздорову (известный плакат националистов гласил «русские и украинцы, подумайте о своих республиках, а о Молдавии думают молдаване»), либо бороться за свои права. Поскольку же компромиссов Кишинев не принимал, категорически отказываясь ввести хотя бы двуязычие, всем несогласным с политикой «румынизма» на левом берегу, включая ряд населенных пунктов правого, пришлось (именно так!) создавать свою государственность.

В общем-то, и теперь каких-либо реформ (в смысле защиты прав русскоязычного населения), возвращения к родному для молдаван письму на кириллической основе, официальный Кишинев не предпринимает. Людей, по национальному признаку на улицах столицы РМ, правда, больше не убивают, но ведь о пересмотре позиций и признании ошибок тоже не слыхать.

Возвращаясь к вопросу похожести косовской и приднестровской проблематики, следует отметить, что специфика географического, исторического, этнокультурного плана есть везде, это, как говорится, то, что на поверхности. Однако, общий характер проблемы, а именно: стремление населения, компактно проживающего на одной территории к самостоятельному от бывшего политического центра существованию, безусловно, должно рассматриваться в рамках единого правового поля.

Нередко процесс претворения в политической действительности «права народов на самоопределение», провозглашенного ООН критикуется именно с точки зрения «относительности» этого норматива. Как отметил доктор географических наук, профессор, директор Центра геополитических исследований РАН Владимир Колосов, если каждый народ, каждый населенный пункт, вдруг пожелает отделиться от остальной части государства, к чему придет мир.

И всё же, «тенденция к индивидуализму», о которой упомянул российский ученый, вероятно, не может являться главным контраргументом для реализации свобод, официально закрепленных в международных правовых актах. Ведь, если жители той или иной территориальной единицы чувствуют себя в рамках своего государственного образования комфортно, заинтересованы в нем экономически и политически, ни о каком «сепаратизме» и речи быть не может. Если же нет, такое «образование» не может считаться внутренне-устойчивым. Последнее, непременно приведет к системному кризису, как это было уже не раз в истории с большинством империй. Но разве можно считать государства - средневековые предшественники Великобритании, Франции, Италии, Германии «нелегитимными» по той лишь причине, что они формировались на осколках державы древних римлян? При такой постановке вопроса мы, как и полагается, лишь разводим руками - «так распорядилась история!». Но почему бы, к примеру, не признать исторически-закономерными, естественными все без исключения политические образования, сформировавшиеся на постсоветском пространстве?

Кстати, можно привести ещё один пример «самопровозглашенного» государства с явной «тенденцией к индивидуализму». «Сепаратисты» из североамериканских колоний Великобритании тоже провозгласили в 1776 году свою независимость с очевидным ущербом для метрополии и, в целом, всей позднефеодальной международной политической модели. Но разве кто-то сегодня говорит о том, что это решение следует считать «нелегитимным»?

Противники новых политических образований также ведут речь об их потенциальных возможностях к самостоятельному государственному развитию. Ведь «самодостаточность» и «самоуправление» подразумевают наличие необходимых социально-экономических оснований, жизнеспособных сил. Ну что ж, Приднестровская Молдавская Республика существует в изоляции, навязанной ей официальным Кишиневом, уже 19 лет. Не это ли и есть главное свидетельство в пользу её жизнеспособности? И очень жаль, что этого до сих пор не осознали отдельные политические деятели – «представители международной общественности», которые последовательно видят лишь то, что хотят.

Весьма характерен в этой связи научный проект, о котором рассказал профессор Университета Колорадо, главный редактор международного журнала «Политическая география» Джон О’Локлин, также принимавший участие в работе круглого стола. По его словам, исследование, которым он занимается, позволит путем проведения социального опроса в «непризнанных» государствах выяснить отношение населения к своему положению и в целом оценить успехи государственного строительства.

Но, как верно заметили приднестровские ученые, на самом деле, о своей позиции народ уже не раз заявлял на референдумах. А международные наблюдатели имели всесторонний доступ к процессу всенародного волеизъявления и могли уже тогда во всем убедиться, если бы… Если бы не хотели видеть иной результат, более соответствующий собственным планам. Бывало и такое, что, пытаясь избежать даже косвенного признания законности народных требований, «наблюдатели» и вовсе отказывались посетить «непризнанных» в момент проведения референдума.

Естественно, что легитимным, при таком подходе, оказывается лишь то, что соответствует устремлениям конкретного геополитического игрока. «Всё это наводит на мысль, о том, что международное сообщество должно выработать новые правовые стандарты, адекватные и обязательные для всех», - сказал директор Института истории, государства и права ПГУ Илья Галинский. Понятно, что ключом в решении данного вопроса могут и должны выступать только права человека.

Просто вершителям глобальной политики необходимо научиться видеть перед собой не «эфемерные образования», а конкретных людей, жизни которых могут находиться в опасности, считает ведущий научный сотрудник Центра социальных и политических исследований «Перспектива» Ирина Благодатских. «Нам в Приднестровье было страшно и больно, когда бомбили Белград, когда Грузия развязала геноцид в Южной Осетии», - говорит ученый. Но страшно должно быть всем и, в первую очередь, тем, кто в ответе за трагедию. Ведь за сиюминутными политическими амбициями, стратегическими концепциями и шаблонами информационной войны, наконец, сухой статистикой жертв агрессии – судьбы людей. И это, как раз, именно то «общее» и главное, что всегда должно оставаться на первом месте.

Итак, признание независимости Косово, это, вне всякого сомнения, правовое основание и для других государств. Отличия тут могут быть лишь в деталях, но не в смысле «борьбы за самоопределение», как таковой. Неувязка лишь в том, как относятся к прецеденту те или иные политические игроки в конкретный исторический момент. Как интерпретируют известное противоречие между «правом на самоопределение» и «нерушимостью границ».

Но по большому счету, для ПМР, как об этом уже не раз говорилось, «косовский прецедент» и не требуется. Приднестровцы создали свою республику задолго до отделения от Сербии Косово, добивались и добиваются независимости, считая волеизъявление абсолютного большинства наиболее надежным из всех предпосылок и оснований.

Николай Феч