ПРИДНЕСТРОВЬЕ

В ближайшее время следует ожидать повышения внимания к молдо-приднестровскому урегулированию со стороны Евросоюза, тем более что «локомотивом» пересмотра восточноевропейской политики безопасности является Бухарест, считает политический аналитик «Regional Trends Analytics» Сергей Чебан.

На минувшей неделе министры иностранных дел стран Европейского Союза провели неформальную встречу в Лиссабоне в т.н. формате «Гимних». Одной из центральных ее тем по инициативе Румынии стала проблема урегулирования затяжных конфликтов в регионе Восточного партнёрства. Как заявил Верховный представитель ЕС по международным делам и политике безопасности Жозеп Боррель, министры кропотливо двигались от одного конфликта к другому, анализируя имеющиеся возможности для их мирного решения, что, в свою очередь, позволило бы более эффективно подходить к защите стабильности на европейском континенте.

Эксперты давно говорят о том, что одним из ключевых элементов, который мог бы способствовать повышению роли Евросоюза в вопросе затяжных конфликтов, является укрепление сотрудничества с ОБСЕ. Организация несёт на себе существенную нагрузку и лучше всех погружена в сложные материи переговорных механизмов. К тому же последние годы председательство в ОБСЕ преимущественно достаётся странам-членам ЕС. К примеру, сейчас это Швеция, а в следующем году будет Польша.

Несмотря на снижение позитивного восприятия Восточного партнёрства как внутри союза, так и странах-реципиентах, Брюссель продолжает рассматривать его как ключевой региональный проект, направленный на продвижение «гравитационной политики» ЕС. Также он нацелен на поддержку социально-экономического развития стран региона и стабильной ситуации на восточных границах Союза. Однако высокая подвижность постсоветских конфликтов, наблюдаемая в последнее десятилетие, так или иначе, подталкивает Брюссель к переосмыслению своей роли в вопросах контроля над ними и обеспечения условий для мирного урегулирования.

Первые признаки того, что США и ЕС будут менять тактические подходы к зонам с неразрешёнными территориальными проблемами на постсоветском пространстве появились ещё осенью прошлого года. Тогда глава МИД Румынии Богдан Ауреску в ходе визита в Вашингтон подробно обсудил со своим американским коллегой общерегиональную ситуацию с особым упором на Молдову. В частности, обсуждалась необходимость оказания поддержки Кишинёву для повышения энергонезависимости, а также в урегулировании молдо-приднестровского вопроса.

Затем в ноябре министр иностранных дел Румынии направил официальное обращение в адрес Жозепа Борелля, предложив найти действенные инструменты, которые помогут эффективно справиться с проблемой замороженных конфликтов, и призвав обсудить возможности разрешения таковых в Черноморском регионе на ближайшем саммите. Помимо этого, Ауреску обговорил свою инициативу по телефону с генсекретарем НАТО Йенсом Столтенбергом. Подтверждением того, что концепция нового взгляда на ситуацию не является импровизацией Румынии, служит тот факт, что идею Бухареста сразу же поддержали практически все ближайшие соратники США в ЕС – Польша, Швеция, Эстония, Чехия, Словакия, Литва, Болгария, Латвия и Словения.

Не случайно и то, что именно Бухарест стал «локомотивом» пересмотра восточноевропейской политики безопасности. Прежде всего, свою роль сыграл фактор персоны – как известно, Богдан Ауреску давно и глубоко интересуется тематикой замороженных конфликтов и долгие годы, будучи госсекретарём румынского МИД, старался уделять этой проблематике особое внимание. К слову, еще 2 июня минувшего года, встречаясь с послом ФРГ Кордом Майер-Клодтом (соавтором «Берлинского протокола» в молдо-приднестровском урегулировании), глава румынской дипломатии обсуждал ход переговоров по реинтеграции региона и координацию действий Румынии и Германии на молдавском направлении.

Сложившаяся к настоящему времени внутриполитическая ситуация в нашей стране, а также глубокая и многоуровневая вовлеченность в это Вашингтона, Берлина и Бухареста говорит о том, что коллективный запад сумел весьма успешно организовать и приступить к реализации, условно говоря, нового молдавского проекта. Такое сопряжение усилий, надо полагать, не возникло исключительно для нейтрализации лояльных Москве политических сил в Молдове, а для куда более серьёзных и значимых планов.

Итоги общения в Лиссабоне и озвученные предложения по усилению Европейского Союза в качестве глобального игрока, которые по логике бюрократических процедур должны быть утверждены на Совете ЕС, уже дают примерное понимание того, в каком направлении и каким именно образом Брюссель будет действовать. В частности, ЕС планирует усилить своё участие в переговорных форматах путём назначения спецпредставителя по всем постсоветским конфликтам, а также координацию с соответствующими партнерами в регионе, прежде всего, ОБСЕ, ООН и США.

Особый акцент, ожидаемо, сделан на Украине, Грузии и Молдове. Ожидается интенсификация диалога трех государств с Европейским Союзом в области безопасности и по вопросам, связанным с разрешением затяжных конфликтов на их территориях, в том числе путем создания специального переговорного формата, ориентированного на поиск оптимальных путей их урегулирования.

Несмотря на то, что инициатива Бухареста по вопросу постсоветских конфликтов нацелена на формирование нового видения ЕС к данной проблеме во всей её совокупности, очевидно, что основным сосредоточением усилий румынской дипломатии, конечно же, будет соседняя Молдова – и, следовательно, молдо-приднестровское урегулирование. Если Румынии, позиционирующей себя в качестве «адвоката» Кишинёва в ЕС, пока не удаётся системно сдвинуть вопрос европейской интеграции нашей страны, то вполне реалистичной и выполнимой смотрится задача по созданию необходимых условий в рамках текущего контекста на постсоветском пространстве, чтобы вытолкнуть молдо-приднестровское урегулирование как одно из наиболее перспективных на финальный резолютивный этап.

Поэтому можно смело допустить, что поствыборный период может перевернуть очередную страницу истории Молдовы. Далее эту страну ждут глубокие внутриполитические и структурные трансформации, а также серьёзные изменения баланса внешнего влияния, которые неизбежно приведут к разрушению статус-кво – а, значит, к новым вызовам и возможностям.