ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Еще одним грузинским регионом, который некоторым традиционно представляется в виде мятежного, является Аджария. Сейчас уже забылось, но еще не так давно в Грузии было 3 подобных территории — Абхазия, Южная Осетия и Аджария, причем долгое время режим Аслана Абашидзе казался даже более сильным, чем его «собратья» в других частях страны.Из грузинонаселенных земель Аджария вошла в состав России последней — в 1878 году. До этого она в течении нескольких веков находилась в составе Османской империи, что очень сильно повлияло на населявших регион грузин и привело к их почти полному омусульманиванию. После развала Российской империи, эта территория опять была занята Турцией, а в 1921 году поделена «по справедливости» между молодой Советской страной и Турцией. В соответствии с Карсским договором, значительная часть турецкого Батумского округа отходила Турции теперь уже на постоянной основе, а оставшаяся, с городом и портом Батуми — к советской Грузии. При этом, с целью защиты единоверцев Турция настояла на том, чтобы она, вместе с Россией была гарантом того, чтобы уступка суверенитета Грузии осуществлялась «при условии, что население указанной местности будет пользоваться широкой местной автономией в административном отношении, обеспечивающей каждой общине ее культурные и религиозные права». Именно на этом основании Аджария получила статус автономной республики и стала единственной в СССР автономией, основанной не на национальном, а на конфессиональном принципе.

В бурные 1990-е потомственный князь Абашидзе, чьи предки правили этим регионом с XV века, смог установить в нем более привлекательные условия, чем были в других частях страны — в эпоху всеобщего развала аджарцы жили лучше и богаче, чем другие грузины. Однако достигалось это за счет полного экономического отделения Аджарии и эксплуатации активов, находящихся на её территории, но созданных всем СССР (или всей Грузией в этом отношении) и принадлежащих тоже всей Грузии. В первую очередь, это, конечно морской порт, являющийся одним из крупнейших на Черном мере, а так же таможенные платежи, доходы от курортного бизнеса и т.д. В политической и административной областях Абашидзе получил столько же свободы, как и в экономике — здесь была совершенно независимая судебная система, когда Аджарские суды отменяли постановления грузинских судов более высокой инстанции, собственное военное ополчение и военная политика, частью которой иногда становилась российская военная база, дислоцированная в регионе, полная независимость от Тбилиси в делах местного самоуправления и т.д.

Пока грузинская власть была слабой и вела политику залатывания дыр, Тбилиси мирился со всем этим самоуправством. Более того, в каком-то отношении это было ему даже выгодно, т.к. в обмен на свободу собственных действий в Батуми князь Абашидзе, авторитет которого в стране был очень высок, соглашался не лезть в общегосударственную политику и не претендовать на президентское кресло. Но когда это кресло занял молодой, энергичный и сильный политик Михаил Саакашвили, ситуация полностью изменилась и Тбилиси пошел в атаку на слишком далеко отколовшийся регион. Здесь-то и открылась вся иллюзия силы и влияния «аджарского льва». Оказалось, что народ устал от диктаторских замашек Аслана и выступает против того, что вся власть в автономии оказалась в руках клана Абашидзе. В момент опасности московские друзья Аджарского Льва попросту сдали его, друзья и соратники предали старого хозяина дешево купившись на обещание Саакашвили не преследовать их, другие представители элиты открыто призывали Саакашвили, надеясь, что после ухода князя, подмявшего под себя всё, для них откроются новые перспективы...

С того момента в Аджарии произошли колоссальнейшие изменения — регион в полной мере вернулся под власть Тбилиси — клан Абашидзе оказался смещен и раздавлен — несмотря на обещание отказа от преследования, Саакашвили устроил на его представителей настоящую охоту, буквально размазав по стенке всех тех, кого смог достать и тех, кто еще вчера казался всемогущим, и переделил их имущество. В регион пришли новые управленцы, назначенные из Тбилиси, резко активизировалась пропаганда ГПЦ, в Аджарию хлынули многомиллионные инвестиции из Турции, Казахстана и т.д.

Сейчас — это уже совсем другая Аджария. Но самым парадоксальным образом, отношение к ней России продолжает оставаться тем же самым. России все еще кажется, хочется казаться, что, несмотря на все изменения, эта земля осталась все той же Аджарией 2004 или даже Батумским округом 1921 года и она вся вот-вот выступит против Саакашвили.

Работая над этой статьей, я просмотрел что пишет российская печать об Аджарии и о ее протестном, либо сепаратистском потенциале. Мнения складываются абсолютно полярные — грузинские политологи говорят об отсутствии протестной базы, в то время как такие же грузины, но «бывшие абашидзевцы» (которые не владеют ситуацией, ни на что не влияют и которых непонятно зачем нужно спрашивать!) утверждают абсолютно обратное и предрекают, что Аджария восстанет первой. И то и другое неверно.

Во-первых, необходимо учитывать то, что в отличии от «мятежных» регионов Грузии, население Аджарии является грузинами. Одна их часть является картлами, а это основа, ядро современной грузинской нации, другая — огрузиненные лазы. За последние несколько десятилетий они прошли через большие этнографические изменения. Практически полностью стерся языковой диалект, который аджарцы приобрели во время турецкого владычества. Но самое главное — в Аджарии исчез фактор ислама. В период российского, затем советского, а потом и грузинского правления, аджарцы были сначала атеизированы, а затем и христианизированы. Это очень важный фактор, который влияет на самые разные стороны отношений Аджарии как внутри себя, так и с внешним миром.

В настоящий момент мусульман в республике осталось по разным оценкам не больше 15%-30%, причем, скорее всего, 30% — это завышенная цифра. В массе своей это старики, живущие в горных сельских района и не оказывающие никакого влияния на политическую и экономическую ситуацию. В общественном сознании религиозный тренд изменился — теперь в Аджарии стало выгодно и, простите за такое выражение, но оно действительно отражает ситуацию — «модно» быть православным.

Кроме этого, на грузинизацию нынешнего аджарского социума повлияли и переселенческие процессы, перемешивание населения, которые грузинские власти вели еще с 1980х годов и которые усилились именно при Саакашвили. В соответствии с ними, коренных аджарцев переселяли на земли армян — в Джавахетию, а на освободившиеся земли селили мегрел. Тем самым в Аджарии и Мегрелии размывался потенциально протестный или чуждый грузинскости фактор — в одном случае мусульманский, в другом — мегрельский, на новые земли селилось население, которое бОльшим образом зависело от центра и по этой причине не было склонно к протестным настроениям, а на границе армянских районов появлялись конкурирующие с ними мусульмане.

Во-вторых, полностью поменялась элита общества — старых соратников Абашидзе либо посадили, либо выдавили в Россию или в другие регионы Грузии и теперь они не только не имеют там никакого влияния, но, как говорят, даже боятся лишний раз звонить своим родственникам, чтобы не навлечь на них репрессии самого демократического в мире режима Саакашвили. Часть оставшейся в Аджарии не политической, а экономической элиты общества не в силах противостоять мощным инвестициям и тоже выводит свои капиталы за рубеж. Представители же новой элиты являются в регионе чужаками, они присланы из Тбилиси, зависят от него и будут исполнять все приказы, которые оттуда получат.

В-третьих, при сохранении формального статуса автономии, непосредственно автономные права в регионе безжалостно и полностью уничтожены. Сейчас Тбилиси может делать и делает в Аджарии абсолютно все, что захочет — отменять любые указы местных властей, назначать и снимать чиновников, раздавать и конфисковывать земли и т.д. Аджарская автономия сжалась до размеров бумаги, на которой написан Карсский договор и не действует в реальной жизни. Это отражает позицию Михаила Саакашвили, чиновники которого и ранее в частных беседах говорили, что этот договор — «не что иное как анахронизм и фикция, он был написан тогда, в 1921 году, чтобы сохранить лицо Турции, которая возвращала ранее захваченные земли. Саму основу этого договора — исламский фактор — мы вырвали практически с корнем, поэтому в нем нет необходимости и соблюдать его мы не будем, но форму автономии отменять нельзя, т.к. её гарантом является Турция, а она — член НАТО и наш важный партнер на пути в этот блок».

В-четвертых, народные массы аполитичны. Они аполитичны сами по себе, т.к. именно эта черта издавна являлась одной из характерных свойств аджарцев — замкнуться в своей скорлупе и не интересоваться что творится в столицах. Диктаторские замашки Абашидзе и политические репрессии последних лет привели к тому, что народ замкнулся еще больше. Ему не интересна политика и он её боится. Около 90% аджарцев индиферентно относятся к автономии и к её фактическому уничтожению. Отношение к России у народа двойственное — с одной стороны, оно традиционно хорошее, даже лучше, чем к Турции, с другой стороны, по отношению к Пятидневной войне аджарцы стоят на стороне Саакашвили и обвиняют не его, а Россию.

В пятых, нельзя сказать, что все всем довольны — это далеко не так. Существует несколько тем народного недовольства, которые уже полностью оформились и продолжают углубляться. К ним относятся: А) опасение очень высоким уровнем иностранных инвестиций — местный капитал не смог с этим конкурировать и оказался вытеснен из серьезного бизнеса. Сейчас люди боятся, что турки скупят буквально все и им останется лишь выступать в роли официантов в турецких ресторанах. Б) Местное население выражает недовольство засильем командных кадров из Тбилиси и оттиранием их самих на роль шестых подползающих. В) Люди недовольны переделом собственности со времен Абашидзе, в результате которого многие из них лишились очень лакомых кусочков, причем, пострадали от этого практически все слои населения — как местные бизнесмены, потерявшие много чего, так и простые служащие и крестьяне, у которых отобрали подаренные князем 6 соток. Г) Многие недовольны тем, что Саакашвили не сдержал слова не проводить репрессий против сторонников Абашидзе. Люди говорят, что во многом под влиянием этого обещания они сдали Мише Аслана и если бы не оно и не то, что в последние годы правления диктатор, что называется, уже «окончательно зажрался» и просто обалдел от сознания собственного всевластия, то Саакашвили никогда не вошел бы в Батуми и т.д.

Да, это, несомненно, явные болевые точки современной Аджарии. Но подобные точки есть у любого государства — у нас в провинции люди тоже жалуются на засилье московского бизнеса, в Москве ропщут на новых начальников, пришедших вместе с президентами из Питера и все вместе выражают недовольство результатами приватизации. Подобный характер и уровень жалоб не говорит о наличии серьезных автономистских настроений и уж тем более о наличии каких-либо сепаратистских тенденций.

Аджария не может считаться сепаратистским регионом Грузии — здесь нет ни серьезных причин для отделения, ни социально активных народных масс, ни элиты, которая их поведет. С другой стороны, нельзя исключать — даже более того, с огромной степенью вероятности можно утверждать, что в случае появления серьезных заявок на предоставление автономии другим регионам, определенная часть аджарской элиты — те, кто немало потерял после ухода Абашидзе, кто не эмигрировал за рубеж и кого назначенцы Саакашвили оттерли от руля, а также интеллигенция, сплотившаяся вокруг Батумского университета — выступит за возвращение региону фактической автономии.

В этом они в первую очередь будут апеллировать к России и Турции, как к гарантам Карсского договора и будут просить принудить Тбилиси к выполнению взятых на себя условий. Во вторую очередь они будут просить помощи в этом вопросе у Армении, которая в огромной степени заинтересована в надежном и дешевом транспортном коридоре не через далекие Поти или Ларс, а через соседнюю Аджарию и близкий Батуми. В условиях автономии региона, эти вопросы могут решиться.

Никакие сепаратистские тенденции в регионе невозможны ни по этническим, ни по политическим, ни по любым иным причинам и спекулирование на эту тему говорит, как минимум, о незнании обстановки в регионе.

В Грузии существует еще одна этническая группа, о которой, ради порядка, стоит написать — это полу-чеченцы — полу-грузины кистины. Они компактно проживают в Панкисском ущелье, ведут довольно закрытый образ жизни и традиционно принимают небольшое участие в политической жизни Грузии. Грузинские власти горячо отвечают им тем же и предпочитают лишний раз кистин не трогать по причине их неконтролируемого, агрессивного характера и потому, что в последнее время они от кистин и так настрадались больше чем надо. Одной из причин «страданий» была поддержка кистинами чеченских боевиков, от которой могла пострадать вся Грузия, другой же — торговля героином, случайным образом буйно расцветшая именно в Панкисском ущелье. Так или иначе, в последние несколько лет обе эти проблемы власти Тбилиси решили и больше ничего от кистин не требуют.

Андрей Епифанцев