ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Переживаемый в Румынии экономический кризис и многочисленные забастовки оставили без внимания другие важные события, которые в обычное, «мирное», время обязательно стали бы поводом для дискуссий о «венгерском сепаратизме» и румынском суверенитете.

Возвращению в повестку дня румынского общества темы «венгерского вопроса», или, другими словами, «сепаратистских» настроений компактно проживающего в Трансильвании венгерского меньшинства, послужили два повода. Первое – это победа на парламентских выборах в Венгрии право-националистических сил. Если официальный Бухарест воспринял приход к власти в соседней стране правых с плохо скрываемой настороженностью, то лидеры полуторамиллионной венгерской общины Румынии, напротив, укрепились в своих стремлениях добиться автономии от центральной власти. Первые «звоночки», подтверждающие, что надежды румынских венгров на «внешнюю родину» в достижении поставленных целей не безосновательны, уже прозвучали. Так, ряд депутатов считающейся крайне правой партии Jobbik готовятся открыть в румынских городах с компактно проживающим венгерским населением свои парламентские бюро, куда местные жители смогут обращаться за решением своих вопросов.

Но еще большую тревогу официального Бухареста вызвал другой шаг нового венгерского руководства. В конце мая парламент Венгрии принял поправки к закону о гражданстве, упрощающие процедуру получения гражданства республики этническими венграми, проживающими в соседних странах. Для получения венгерского паспорта кандидаты должны будут доказать свое этническое происхождение и владение венгерским языком. Под эти критерии подпадают жители по крайней мере двух румынских уездов – Харгиты и Ковасны. В уезде Муреш венгры составляют более трети населения. Новый закон о гражданстве вступит в силу 20 августа, в день Святого Иштвана, который в Венгрии считается самым большим праздником.

В связи с этим в Бухаресте задаются вопросом: если большинство населения той же Харгиты и Ковасны станут венгерскими гражданами, то не будет ли это угрозой суверенитету Румынии? МИД Румынии уже обратился к властям Венгрии за разъяснениями по этому поводу. Румынские дипломаты хотят убедиться, что венгерский закон о гражданстве с принятыми поправками не противоречит нормам международного права.

Другим поводом, напомнившим о проблемах трансильванских венгров, стала 90-я годовщина Трианонского договора – документа, ставшего для Венгрии национальной трагедией, а для Румынии – «восстановлением исторической справедливости» и одним из самых внушительных территориальных приобретений за свою ее историю.

Трианонский договор был подписан 4 июня 1920 года между странами-победительницами в Первой мировой войне и потерпевшей поражение Венгрией. В результате договора Венгрия потеряла более двух третей своих территорий, которые отошли к Сербии, Австрии, Чехословакии и, самая большая часть – Трансильвания и восточный Банат, – к Румынии. На каждую годовщину «трианонской трагедии» проживающие в Румынии венгры традиционно солидаризируются с Будапештом. Венгерские организации проводят памятные мероприятия, на которых подчеркивается единство венгерского народа и важность сохранения жителями Трансильвании своих культурных и этнических корней. В эти дни требования к центральным властям о признании венгерской автономии звучат особенно часто, а наиболее радикальные силы даже говорят о «воссоединении исторических границ Венгрии».

По иронии судьбы, румыно-венгерские отношения, со всеми их сложностями, опасениями и противоречивым «историческим контекстом», вплоть до деталей повторяют взаимоотношения Бухареста и Кишинева. Вопрос о гражданстве, опасения территориальных претензий, двойственная трактовка исторических документов (в нашем случае – пакт Молотова-Риббентропа и споры об «исторической» принадлежности Бессарабии) – все это только навскидку. Предъявляя претензии и требуя объяснений от Будапешта, Румыния сама себя загоняет в ловушку двойных стандартов. Политика Будапешта по отношению к трансильванским венграм и политика Бухареста по отношению к населению Бессарабии основаны на одних и тех же принципах. Почему то, что оправдано и справедливо для себя, может «противоречить международному праву» для других? Очень простой для стороннего наблюдателя, но сложный для обитателей Котроченского дворца вопрос.

Вячеслав Крачун