ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Когда демократическое восстание в Тунисе успешно свергло старый режим, мир отреагировал удивлением. Демократия снизу в арабском мире?

После свержения 30-летнего режима Хосни Мубарака в Египте, в сердце Ближнего Востока, удивление сменилось уверенностью. Ближний Восток проснулся и начал входить в глобализованный мир двадцать первого века. До сих пор регион (за исключением Израиля и Турции) не обращал особого внимания на эпохальный процесс модернизации во всем мире.

Действительно ли пробуждение арабского и более широкого исламского мира одержит верх, или оно только приведет к изменениям в верхушке авторитарных режимов; приведет ли оно к стабильному порядку или длительному хаосу и радикализации, по-прежнему остается неясным. Тем не менее, одна вещь уже ясна: эпоха, когда этот обширный регион спал, в то время как другие модернизировались, уже закончилась.

Восстание широких масс, конечно, продолжится. Практически, ни одна страна в регионе не сможет уйти от него, хотя остается неясным, когда и где произойдет следующее извержение. Иран, Сирия и Саудовская Аравия – все являются кандидатами, последний из которых, вероятно, представляет наибольшие трудности.

Израилю также следует приготовиться к эпохальным изменениям в регионе и попытаться достигнуть мирного урегулирования с палестинцами и Сирией как можно быстрее. Тем не менее, мало что указывает на то, что правительство Израиля имеет видение, необходимое для такого предприятия.

Проблемы практически одинаковы везде (за исключением Израиля и Турции): политическое давление, экономическая отсталость и нищета (за исключением небольших нефтяных государств), низкий уровень образования, высокий уровень безработицы, а также огромное демографическое давление вследствие очень молодого и быстро растущего населения.

Эти проблемы из года в год перечислялись в докладах программ ООН по развитию. Кроме того, ситуация усугублялась некомпетентностью авторитарных режимов региона, которые не смогли обеспечить своих молодых людей какими-либо перспективами по ту сторону репрессий. Таким образом, возгорание этой пороховой бочки было только вопросом времени.

Фитилем стали новые информационные технологии: Интернет и спутниковое телевидение, например «Аль-Джазира». В действительности, историческая ирония заключается в том, что не жесткая сила Америки – которая, например, применяется в войне в Ираке – способствовала этой демократической революции, а ее мягкая сила – Twitter и Facebook ‑ о которых недружелюбно отзывались Джордж У. Буш и его советники неоконсерваторы. Силиконовая долина, по-видимому, имеет большую эффективность, чем Пентагон.

Эти цифровые инструменты из США стали инструментами для транс-арабского/иранского молодежного восстания за свободу и демократию. И, хотя многих вещей на Ближнем Востоке не хватает, нет недостатка в молодых людях, у которых нет никаких надежд на будущее, и их количество будет продолжать расти в ближайшие годы.

В действительности, независимо от сходства событий на площади Тахрир в Каире с маем 1968 года в Париже и падением берлинской стены в 1989 году, было бы преждевременно провозгласить о победе свободы. Это действительно будет зависеть в большой степени от реакции Запада, поскольку на кону не просто вытеснение тиранов, но и глубокая трансформация и модернизация всего общества и экономики. Это ошеломляющие задачи.

Кроме того, по сравнению с Восточной Европой 1989 года, на Ближнем Востоке в 2011 году отсутствуют какие-либо внешние структуры стабилизации, такие как НАТО и Европейский Союз, которые бы могли оказать влияние на проведение внутренних реформ, предлагая перспективы членства. Усилия для этой масштабной трансформации должны исходить от этих обществ, и, по всей вероятности, это слишком много.

Преобразование Восточной Европы после 1989 года заняло гораздо больше времени и было намного дороже, чем предполагалось первоначально. В ходе этого преобразования многие люди потерпели неудачу, и организаторами демократической революции необязательно были те, кто мог продвинуть демократическое и экономическое развитие. Также есть опыт украинской «оранжевой революции» 2004 года, которая провалилась несколько лет спустя, вследствие некомпетентности и коррупции ее лидеров.

Вместе эти ограничения и аналогии позволяют предположить, что Запад, особенно Европа, должны сосредоточиться на долгосрочной помощи для демократического и экономического развития возрожденных стран Ближнего Востока, а также на партнерских отношениях со всеми силами, которые поддерживают демократизацию и модернизацию этих стран. Запад не может больше продолжать свою обычную «Реалполитик».

Эти задачи требуют щедрости, как финансовой, так и другого рода (возможность путешествовать, например, имела жизненно важное значение в закреплении демократических устремлений восточных европейцев после 1989 года), и она требует десятилетий, а не лет, настойчивости. Иными словами, успех будет стоить дорого ‑ очень дорого – что будет далеко не популярным в текущий экономический спад. Но демократия, которая не переводится в регулярные обеды – это демократия, которая обречена на провал.

Экономическая помощь, открытие рынков ЕС и США, стратегические энергетические проекты, конституционные и юридические консультации, а также сотрудничество между университетами – это те ресурсы, которые должен предоставить Запад, если он хочет внести свой вклад в успех демократического пробуждения Ближнего Востока.

Если это пробуждение потерпит крах, то результатом станет радикализация региона. Там не может быть возврата к статусу-кво. Джин выпущен из бутылки.

Йошка Фишер