ПРИДНЕСТРОВЬЕ

По мере того как Китай все ближе к тому, чтобы догнать США как самую могущественную в экономическом отношении страну, все более очевидным становится тот факт, что он не желает больше признавать военное доминирование США в Западно-Тихоокеанском регионе. Союзники и друзья Америки в Азии и на Тихом океане все больше беспокоятся относительно долговременной стратегической обстановки в этом регионе. Ночным кошмаром стратегов от Сеула до Канберры стала игра с нулевым исходом, в которой они вынуждены делать выбор между их сильной экономической зависимостью от Китая и тем, что они все еще в значительной степени полагаются на США в военном отношении.

Никто не верит, что американо-китайские отношении в ближайшем будущем ждет разрыв, по крайней мере из-за их «кредитно-потребительских объятий», которые связывают обе страны в настоящее время. Но если посмотреть на десять или двадцать лет назад, то возникает масса аналитических материалов и комментариев, в основном посвященных напряженным отношениям, долгое время гноящимся в районе Южно-Китайского моря, периодически нарывающим в районе Восточно-Китайского моря и постоянно скрытно присутствующим в районе Тайваньского пролива. Что должны предпринять страны этого региона с конкурирующими интересами и привязанностями, если что-то в принципе можно предпринять, для того чтобы избежать боли, с которой им неизбежно придется столкнуться в том случае, если соперничество между Китаем и США перерастет в насилие?

Вероятно, никто из нас в одиночку не способен что-либо сделать, чтобы значительно повлиять на эту огромную картину. Но есть несколько коллективных посланий – некоторые вполне примирительного содержания, а другие довольно жесткие ‑ которые Япония, Южная Корея, основные участники блока АСЕАН и Австралия должны послать Китаю и США, и в них они должны четко сказать, какой вклад каждая из сторон может сделать, чтобы обеспечить сохранение стабильности в регионе.

Гиганты не всегда терпимо относятся к простым смертным, но, по моему опыту, США больше прислушиваются к своим друзьям и лучше на них реагируют, когда их политические предложения выдвигаются на конкурентной основе и проходят проверку, в то время как Китай всегда уважал в своих партнерах и собеседниках силу и ясность целей. И послания, которые двигаются «в колонне» сложнее «отстрелять», чем те, которые двигаются по отдельности.

Первые послания Китаю должны содержать заверения. Мы признаем, что самым важным всегда было стремление к созданию мира без ядерного оружия, и мы понимаем его потребность в обеспечении работоспособности его минимального запаса ядерных средств устрашения до тех пор, пока такое оружие существует. Мы понимаем его заинтересованность в наличии океанского военно-морского флота для защиты своих морских линий в случае возникновения напряженных ситуаций. Мы подтверждаем, что у него есть обоснованные притязания на суверенитет определенных морских территорий. И мы осознаем силу национальных чувств китайцев относительно того, что место Тайваня должно быть в едином Китае.

Но эти послания должны сопровождаться посланиями иного содержания. Что касается ядерных и других вооружений, то взаимное доверие может быть основано на принципах большей прозрачности ‑ как в отношении военной доктрины, так и в отношении количества и развертывания ‑ чем Китай традиционно предлагал.

Увеличение ядерного потенциала Китая является дестабилизирующим и совершенно контрпродуктивным по отношению к заявленному им стремлению к созданию безъядерного мира. Если другие страны региона должны стремиться к ослаблению своей зависимости от американских ядерных средств устрашения (и при этом не должны обзаводиться своими собственными), то они должны быть уверены в своей способности справиться с любой вероятной угрозой с помощью обычных средств.

В этом контексте Китай не должен ожидать, что традиционные союзники Америки в этом регионе станут меньше полагаться на такие отношения и на поддержку США, которые, по всей видимости, продолжат ее оказывать. И хотя военное планирование других стран региона не строится на враждебных намерениях Китая, такое планирование все же должно иметь место, свидетельством чему является австралийская Белая книга по вопросам обороны, и оно должно учитывать военные возможности основных игроков в этом регионе.

Аналогичным образом, любая агрессия со стороны Китая, предпринятая в поддержку его территориальных претензий, в том числе в отношении Тайваня, нанесет непоправимый урон доверию к нему со стороны остального мира, а также миру в регионе и благополучию, на котором базируется стабильность внутри страны. Что касается соперничающих территориальных претензий в Южно и Восточно-Китайских морях, то оптимальным было бы их разрешение в Международном суде ООН; если же этого не удастся сделать, то их необходимо заморозить и организовать мирные переговоры по достижению соглашения о совместной разработке природных ресурсов на спорных территориях.

Послания стран региона к США должны содержать в себе как элемент традиционных настроений, так и некоторую долю реализма. Мы ценим военную поддержку со стороны США, которую они оказывали в прошлом, и мы в той же мере продолжим полагаться на нее в будущем. Но как бы парадоксально это ни звучало, стабильность в Азиатско-Тихоокеанском регионе будет подвергаться большему риску из-за продолжающихся заявлений Америки в отношении ее абсолютного военного превосходства и доминирования, а не из-за более сбалансированного распределения обычных вооружений.

Самым мудрым посланием, которое союзники и друзья из этого региона могли бы послать США, было бы то, которое я услышал из уст бывшего президента Билла Клинтона во время частной встречи в Лос-Анджелесе десять лет назад:

«Мы можем попытаться воспользоваться нашим огромным и беспрецедентным военным и экономическим могуществом, чтобы навсегда остаться вожаком в стае…. Но для нас лучше было бы попытаться воспользоваться этим преимуществом для создания мира, в котором нам будет комфортно жить, когда мы уже не будем вожаком в стае.»

Гарет Эванс