ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Необходимо прояснить важнейшие понятия, которые зачастую смешиваются в общественном сознании – государственность, суверенитет и международное признание. В 1933 г. была подписана «Конвенция Монтевидео». Она стала первым международным актом, определившим и закрепившим критерии понятия государства: постоянное население; определённая территория; собственное правительство; способность к вступлению в отношения с другими государствами.

В этом контексте Приднестровье соответствует вышеперечисленным критериям, это реальность. Проблема международно-правового признания независимости и государственности Приднестровья является более сложным вопросом, в том числе и по причине его неурегулированности в современном международном праве. В большинстве случаев международное признание определяется как юридический акт и процедура, устанавливающая дипломатические отношения с новым государством, который может быть и односторонним, и коллективным.

Однако подобная форма признания государства не дает окончательного ответа о степени легитимности нового государства в глазах международного сообщества, так как в существующей практике международного общения только членство в ООН снимает все вопросы о степени международной правосубъектности того или иного государства.

Между тем, такие государственные образования, как Косово или Южный Судан, которые не всегда даже отвечали критериям государственности, сегодня считаются признанными странами, а Республика Южная Осетия и Республика Абхазия называются частично признанными или вовсе не рассматриваются в качестве субъектов международного права.

Коллизии международно-правового признания государственности Приднестровья усугубляются региональными особенностями. Приднестровская проблема является не кавказским и не ближневосточным, а европейским конфликтом, что вызывает необходимость принимать во внимание и учитывать сложившиеся режимы урегулирования конфликтов в Европе.

В 2006 г. на референдуме приднестровцы подтвердили желание строить независимое государство и интегрироваться с Россией, что и легло в основу внешнеполитического курса Приднестровья. Исходя из этого, Приднестровье ориентируется, в первую очередь, на признание со стороны Российской Федерации. И здесь наступает момент, когда необходимо оперировать только фактами.

От имени Российской Федерации по вопросам внешней политики имеют право выступать только президент и министр иностранных дел. Не так давно был опубликован отчет МИД РФ «Об основных итогах деятельности в 2014 году и задачах на среднесрочную перспективу», в котором ясно указано, что Россия «как страна-гарант и посредник в процессе приднестровского урегулирования, неизменно выступая в поддержку молдавской государственности, сохранения суверенитета и нейтрального статуса Молдовы, будет содействовать налаживанию диалога между Кишиневом и Тирасполем». Очевидно, что Россия не занимается подготовкой акта международного признания Приднестровья в настоящий момент.

Вместе с тем в современных реалиях разрушения системы международного права и международных отношений, в условиях наличия явных вызовов и угроз региональной системе стабильности и безопасности Приднестровье обязано рассматривать и оперировать различными сценариями будущего.

Один из сценариев может заключаться в том, что одностороннее признание Приднестровья, в качестве независимого государства, не станет гарантией сохранения физической и экономической безопасности граждан и государства. Южная Осетия и Абхазия признаны только Россией, которая гарантирует и обеспечивает жизнедеятельность этих республик, пользуясь наличием прямой границы.

В случае Приднестровья – политическая ориентация на Российскую Федерацию, отсутствие общих границ и экономическая зависимость от доступа на рынки Европейского Союза еще более сужает положительный эффект от гипотетического признания.

Мир стремительно меняется. Весьма вероятно, что многие «точки невозврата» в вопросах международной политики и глобальной безопасности уже пройдены. Это можно отнести и к концепту признания и существования Приднестровья в качестве независимого государства, субъекта международного права. То есть само по себе международное признание мало что может изменить в существующем положении дел. Этого уже мало для Приднестровья.

И если подобные сценарии могут быть верны, то единственной формой защиты интересов населения Приднестровья становится не столько признание независимости, сколько обретение субъектности в рамках иного государства. Какой могла бы быть эта субъектность – можно рассуждать. Участник межгосударственной ассоциации, субъект федерации или конфедерации и т.д. Но то, что такая дискуссия необходима, причем на международном уровне, очевидно.

Сергей Широков, директор бюро политических исследований "Медиатор"