ПРИДНЕСТРОВЬЕ

В Приднестровье всё острее чувствуются «ветры перемен» – или, по крайней мере, вихри избирательной кампании. Естественно, до ее официального старта еще достаточно времени, однако уже сейчас отчетливо можно наблюдать то, что основные центры принятия решений не собираются пребывать «во благости» и показном дружелюбии вплоть до начала гонки.

Несколько изменился и статус (вернее, поведение) приднестровских политических «львов» и «лис».

Если «львы», несколько месяцев назад ассоциировавшиеся нами с президентским окружением, ранее предпринимали довольно агрессивные действия, нацеленные на победу в избирательной кампании 2015 года, то теперь в этих благородных политических хищниках чувствуется гораздо больше хитрости и изворотливости. Неожиданный для многих, в том числе для президентского окружения, результат выборов в центральные и местные представительные органы власти обусловил большую осторожность «львов» – они смогли убедиться, что и «лисья» тактика способна приносить успехи, тем более, когда голосующие не оценивают по достоинству экономию исполнительной властью их средств, как это было в ситуации с удержанием заработных плат бюджетников и пенсий.

Что касается «лис», которые ранее ассоциировались нами с партией «Обновление» и ее симпатизантами, то с ними также произошли определенные трансформации. Во-первых, они стали гораздо более многочисленным политическим видом в Приднестровье и смогли взять под контроль представительную ветвь власти. Во-вторых, они стали немного агрессивнее, и, как представляется, эта характеристика взаимосвязана с первой. В-третьих, они, как это ни парадоксально, стали вальяжнее и практически не сомневаются в дальнейших успехах «лисьих» навыков – и это тоже обусловлено первой характеристикой.

На практике такие трансформации проявляются в следующем.

Так, президентское окружение на данном этапе пытается избегать «лобовых атак» в отношении другого лагеря, предпочитая более аккуратные действия. Наиболее показательным примером можно считать дискуссию вокруг возможной девальвации приднестровского рубля, который длительное время оставался наиболее стабильной региональной валютой, не подверженной (в отличии от молдавского лея, российского рубля, украинской гривны и даже евро) никаким колебаниям. Стабильный рубль был важнейшим столпом социальной политики действующего главы Приднестровья Е. Шевчука, его неизменный курс был призван подтвердить высокий уровень доходов приднестровцев.

Однако уже в марте 2016 года стало очевидным, что президентская вертикаль не сможет (или не захочет) и далее удерживать курс привычными методами. Как следствие, резко вырос курс доллара на черном рынке, набрала обороты паника населения, из обменных пунктов исчезли даже «мягкие» валюты. Президент попытался переложить ответственность за окончательное принятие решений на Верховный Совет и Центральный банк, хотя ранее в вопросах валютного регулирования обходился без помощи парламента и игнорировал все призывы к поэтапной девальвации на протяжении последних лет. Парламентарии оказались не готовы к такому повороту и в определенной мере оказались в тупике. Сейчас продолжаются консультации, а валюты как не было, так и нет.

В свою очередь, депутаты Верховного Совета весьма активно, хотя и с разной степенью эффективности, пользуются таким инструментом парламентского контроля, как направление депутатских запросов. Депутатская активность вызывает предсказуемое раздражение у исполнительной власти. Впрочем, и эту ситуацию президентская вертикаль пытается использовать в своих интересах: к примеру, многочисленные дискуссии вокруг Молдавского металлургического завода, находящегося в сложной ситуации, послужили поводом для издания Е. Шевчуком Распоряжения Президента ПМР от 1 апреля 2016 г. «О проведении проверки по соблюдению законодательства ПМР при приватизации ОАО «Молдавский металлургический завод». Документ мог бы вполне соответствовать дате своего подписания (особенно содержащаяся в распоряжении формулировка о «приватизации контрольного пакета акций предприятия Приднестровской Молдавской Республикой», что с юридической точки зрения сложно совместимо), если бы не поставленная им задача «проверить соблюдение законности при приватизации завода». Такой намек на возможность пересмотра столь значимой для Приднестровья приватизационной сделки (одна из немногих, которая не оспаривается с точки зрения международного права) должен, помимо прочего, послать четкий сигнал о том, что могут быть пересмотрены и менее бесспорные сделки.

Оба центра принятия решений используют те информационные ресурсы, которые есть в их распоряжении. Парламент так и не смог пока решить вопрос о возврате к соблюдению закона о СМИ ПМР и возвращению Верховного Совета в число учредителей государственных СМИ (из которых парламент был выведен подзаконным актом президента), поэтому активно эксплуатирует лояльное отношение негосударственного ТВ-канала. Следует признать, что вещание данного канала стало куда более жестким, чем даже в период избирательной кампании 2015 г: складывается впечатление, что у журналистов наконец-то появилась возможность сказать то, о чем раньше по разным причинам приходилось молчать.

В свою очередь, государственные (вернее, пропрезидентские) СМИ с завидным постоянством, последовательно говорят о «единственно верном» внутри‑ и внешнеполитическом курсе, «награждая» парламентских и внепарламентских критиков разного рода эпитетами и ярлыками. Но при этом «резкость» негосударственного канала выглядит более «свежей» и аргументированной, чем ставшее привычным «решительное одобрение» и «всенародное осуждение» в госСМИ.

Особого внимания заслуживает нарастание внешнеполитической конкуренции между парламентским большинством и президентской вертикалью. В ответ на визит представительной парламентской делегации в Москву в феврале с.г. и подготовку парламентским большинством целого пакета предметных предложений для российской стороны президентское окружение попыталось создать нечто вроде «ответа». К примеру, в Москве побывал лидер приднестровских коммунистов (по версии госСМИ, как и его великий предшественник, в единственном числе представлявший и себя, и партию, и парламент), одним из важнейших итогов визита которого стало выдержанное в мало корректных тонах послание российского депутата-коммуниста в адрес Председателя Верховного Совета Приднестровья. Затем несколько парламентариев заявили о некоем движении «За единство с Россией», не уточнив, имеет ли оно отношение к уже существовавшему в ПМР 10 лет назад движению с таким же названием. В свою очередь, «Обновление» смогло вполне убедительно подтвердить тезис о единстве с Россией благодаря пролонгации соглашения о сотрудничестве между «Обновлением» и «Единой Россией», а также благодаря присутствию на недавнем партийном съезде представителей не только «ЕР», но и ЛДПР, и «Справедливой России».

Внешнеполитическая сфера особо чувствительна для исполнительной власти по ряду причин. Во-первых, с учетом приближения избирательной кампании президентскому окружению будет всё труднее находить позитив во внутриполитической сфере. Во-вторых, внешняя политика, а точнее, взаимодействие с Россией традиционно имеет важнейшее значение для приднестровского избирателя. Благодаря различным контактам, механизмам, схемам позиции президентской вертикали на данном этапе выглядят более предпочтительными, чем у законодателей.

Впрочем, в президентской вертикали, похоже, чувствуют некоторую неуверенность в стабильности своего привилегированного диалога с Москвой, иначе вряд ли бы тратили драгоценное время общения с российскими дипломатами для трансляции идей о внешнеполитической «фронде» Верховного Совета или неких мало связанных с реальностью домыслов и фобий относительно особенностей бюджетного процесса и ведомственных выплат в Приднестровье. Остается надеяться, что в нынешних условиях президентская вертикаль не будет испытывать впредь дефицита тем для контактов с российскими собеседниками.

На нынешнем этапе, как представляется, Москве важно понять: нарастание внутриполитической конкуренции в Приднестровье будет особенно активно перемещаться в плоскость внешней политики. Российским коллегам на разных уровнях федеральной власти еще предстоит услышать диаметрально противоположные картинки происходящего, которые будут излагаться представителями различных «центров принятия решений» Приднестровья. При этом необходимо будет тщательно взвесить и соизмерить кажущийся относительный комфорт от продолжения приоритетных контактов с президентской вертикалью с теми действиями, которые предпринимаются исполнительной властью на внутриполитическом треке, и восприятием ее населением. Вполне возможно, что неплохим рецептом будет растягивание формулы «весь апрель – никому не верь» вплоть до дня президентских выборов 11 декабря 2016 г.

Думается, что для российской стороны сейчас гораздо важнее сохранить статус нейтралитета, способность влиять на все политические силы Приднестровья и обеспечивать тем самым защиту как российских, так и стратегических приднестровских интересов, о которых в пылу политической конкуренции приднестровские политические деятели не всегда вспоминают.

Возвращаясь непосредственно к внутриполитической ситуации в Приднестровье, заметим, что в республике происходит некоторая трансформация: президентское окружение снова вспоминает об избирателях и всё чаще к ним апеллирует; напротив, «обновленцы», кажется, начинают забывать суть понятия «протестное голосование» и начинают повторять ошибки исполнительной власти образца 2012 г. Иными словами, «львы» приобретают всё больше «лисьих» повадок, в то время как «лисы» постепенно приобретают больший индивидуализм, агрессивность и в то же время вальяжность.

Такая политическая конкуренция могла бы стать хорошим подспорьем для развития политической системы Приднестровья в стабильных условиях, но не в ситуации нарастания внешних и внутренних вызовов. Приходится быть реалистами: фрагментация общества пока что будет нарастать, но хотелось бы, чтобы представители различных политических сил не забывали прежде всего об источнике своих полномочий – приднестровском народе.

Владимир Ястребчак, экс-министр иностранных дел ПМР