ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Приднестровскую общественность, безусловно, интересует, каковы перспективы государственности нашей республики с учетом переговорного процесса с Молдовой. В обществе до сих пор обсуждаются «Венские переговоры», эксперты внимательно следят за последующими шагами участников разрешения конфликта. Привлекает внимание приднестровцев звучащие из уст молдавских политиков заявления о реинтеграции Молдовы в рамках законодательства РМ. Представляем на суд приднестровской общественности экспертный анализ Центра «Прогноз» на процесс реинтеграции Молдовы, или тенденции компромиссов в Молдово-Приднестровском конфликте.

Для того чтобы понять происходящие процессы, поставим себя на место ответственных за реинтеграцию. Имея целью восстановление целостности Молдовы, рассмотрим способы решения конечной задачи технологически.

Дано:
Имеем две территории некогда единой Советской Молдавии, каждая из которых считает себя суверенной страной. Однако поддержка международного сообщества в силу геополитических конфигураций оказывается лишь одной из них.
Вокруг решения задачи по объединению территорий выстроена совокупность несовпадающих интересов как региональных, так и геостратегических лидеров.

Сущность конфликта между территориями обусловлена следующими факторами:
1. Общими дезинтеграционными процессами, инициированными как необходимое условие ломки Советского Союза;
2. Одним из базовых процессов явилась межнациональная рознь, вызванная попыткой построить новое государство по принципам национального превосходства и этнической стратификации, что было необходимо для формирования национальной элиты, как жесткой преграды на пути возможного возрождения Союза;
3. Следствием п.п.1,2, в виде формирования разнонаправленных геополитических ориентиров на различные центры силы;
4. Формированием схожего этнически и по условиям родственно-географического образа жизни, но различного по социально-политическому портрету (ценностно-политическому менталитету) среднестатистического гражданина и общего ментального фона территорий, как следствие п.3;
5. Выделением различных околовластных элит с отличными интересами.
Официально признанная страна территориально и по количеству населения чуть более своей визави, но имеющие значение для задачи военные, экономические потенциалы и внутренней готовности населения к отстаиванию государственных интересов в конфликте - примерно равны (явный дисбаланс отсутствует).
Ранее была предпринята неудачная попытка использования силы для решения задачи.

Решение:
При построении алгоритма решения, для начала определим его основной метод (инструмент).
Использование вооруженной силы исключается по трем причинам:
1. Такая попытка уже была, закончилась неудачей и существенно подорвала текущие перспективы реинтеграции;
2. Создан прецедент признания (Осетия, Абхазия) в случае такой агрессии;
3. Военные потенциалы сторон пока соотносимы, плюс у мятежной территории в случае агрессии есть надежда на поддержку дислоцированных войск России (что требует безотлагательных усилий по их выводу).

Кроме этого, военная агрессия – наиболее затратный и малопродуктивный путь решения проблемы с угрозами отката в доконфликтное или еще более проблемное состояние. Даже при быстрой удачной кампании, она предполагает подрыв имиджа страны-агрессора, угрозы применения различных санкций и попытки дискриминационного использования этой ситуации международными соперниками. Он требует дополнительных усилий по функционированию фактически оккупационного правительства и других структур управления, а также высокую опасность внутреннего сопротивления, особенно со стороны близких тех, кто пострадает в «горячей» стадии. Ресурсы, которые есть у таких стран, как США и коллективных стран Европы – НАТО для преодоления этих проблем, в рассматриваемой ситуации отсутствуют.
В целом, силовой формат предпочтителен, как средство коррекции решаемой задачи, а не основной инструмент.

Как показывает практика «ненасильственного вмешательства», наиболее эффективной схемой современной экспансии является пошаговое проникновение последовательно на следующие уровни:
- экономики;
- культуры и социально-гуманитарной сферы (образование, медицина и др.);
- структур и коммуникаций управления;
- истории;
- идеологии;
- трансцедентальный (религия и собственно метафизические представления);

В отдельное направление целесообразно определить работу с молодежью (тут уместно вспомнить фильм-притчу Е.Шварца «Убить дракона» и его последний эпизод с выделенной идеей о том, что битва за будущее – это битва за умы и сердца детей).

Именно такой экспансией, соединенной в общую систему, реализованы современные модели глобализации, обрушения реально и потенциально враждебных Западу государств и квази-цивилизаций (СССР, арабский мир и др.).

Таким образом, наиболее эффективным и системным методом решения поставленной задачи является последовательное проникновение территории-поглотителя в уровни обособленной социально-гуманитарной и государственно-образующей сфер, либо стирание границ между ними. Еще более эффективным является выделение более высокого, чем стороны конфликта, уровня реинтегратора, под эгидой которого в интересах одной из сторон процесс и будет происходить.

Теперь, определив метод решения задачи, выделим направления ее реализации:
Одна из причин краха СССР – дисбаланс схемы, известной в кругах специалистов как «Транспортная теорема». Суть ее сводится к тому, что сохранение государства возможно только тогда, когда общегосударственное развитие опережает экономическое развитие регионов. При этом все важные вопросы региона должны решаться с участием центра, и прямая-обратная связь таких коммуникаций должна быть быстрейшей и более эффективной, чем аналогичные решения внутри самого региона. Иначе теряется смысл интеграции, что и произошло на уровне доводов идеологов распада Союза.

Таким образом, в до- и перестроечный период была создана ситуация, когда реализация между бывшими республиками СССР системы, известной как «автаркия», обрушила обоснования общего государства. Единственная возможность нового объединения – это воссоздание схемы «транспортной теоремы», что Россия и пытается сделать с помощью Таможенного союза и попыток развития идеи Евразийского Союза.

Схожая схема реинтеграционного плана реализуется и в нашем регионе. С учетом того, что Молдова, не имея собственных пассионарных амбиций, готова признавать своим лидером любой удобный в складывающихся условиях центр силы при условии гармонии его ценностей с интересами национальной элиты, будь то Европейский Союз, Румыния, Россия или США, роль интеграционного центра принимают на себя западные участники переговоров.

При этом в нужных ситуациях происходит имиджевое замещение. То есть если, например, на уровне западного посредничества, а по факту самим Западом решаются проблемы, выносимые на переговоры – акцент смещается, и в качестве локомотива процесса презентуется Молдова. Это позволяет создавать у Молдовы соответствующий фон неопасного и конструктивного участника, при том, что реально центром решения является совершенно иной актер. Целесообразно ключевые контакты между сторонами территориально смещать, а сами переговоры проводить с высоким уровнем конфиденциальности с тем, чтобы конечный получатель бонусов определялся на завершающей стадии.

Исходя из этого, интеграционный центр должен решать накопившиеся между сторонами проблемы, которые позволят вывести мятежную территорию из автаркической замкнутости и объединить в международно-признанную страну.

Таким образом, улучшение (или имитация улучшения) жизни приднестровского населения проводится не через повышение эффективности госфункций, качества государственного менеджмента, развитие экономики и всех сфер народного хозяйства, взаимодействие и укрепление многоуровневых связей с всенародно признанным политическим и экономическим донором – Россией, а через переговоры со своим предполагаемым контрпартнером – необходимое условие реинтеграции.

Преградой на таком пути является идеологический уровень, решить который одномоментно невозможно. Единственно верным выходом в такой ситуации является отложение этого блока, который под воздействием смены менталитета и ценностей, в случае преодоления иных позиций, рухнет сам (как было в СССР).

Таким образом, решение проблем в сферах здравоохранения, коммуникаций, образования, документооборота, правоохранительной сферы, функционирования местного самоуправления позволяет стереть преграды, отделяющие территории друг от друга на уровне повседневного восприятия населения. По факту необходимо достичь той ситуации, когда все барьеры и границы между территориями будут постепенно стерты, произойдет слияние-поглощение, и от независимости Приднестровья останется лишь вывеска. До этого момента тема независимости для ПМР должна быть «священной коровой», неприкосновенным тотемом, так как относится к отложенной тематике идеологии. После прохождения всех стадий, она отпадет сама, как ненужная и неактуальная по факту.

Сама ситуация напоминает рыбную ловлю или охоту, когда жертва, поедая прикорм и все более запутываясь в сетях, лишь в последний момент должна понять, что же на самом деле произошло. «Международные докладчики отметили, продуктивность прошедшего обсуждения... Они также выразили мнение, что обе стороны должны идти на компромиссы, которые могут быть непопулярными» (из сообщения МИД ПМР). Все однозначно. Для Молдовы эта непопулярность заключается в согласии на федерализацию. Для Приднестровья – понятно в чем. На какие же еще непопулярные компромиссы Приднестровье может пойти?

При этом необходимо достичь такой динамики процесса, когда будет пройдена точка невозврата, после которой опомнившиеся приднестровские, а то и молдавские власти (если процесс не будет соответствовать их конъюнктурным планам), даже захотев этого, не смогут ничего изменить. На самом деле, реальный реинтегратор, через своих представителей и не скрывает этого: «Как сообщил ирландский дипломат (ЭрванФуэре), его цель - сделать так, чтобы к моменту окончания председательства Ирландии в ОБСЕ, то есть к началу 2013 года, переговорный процесс между Молдовой и Приднестровьем дошел до точки, когда движение назад уже невозможно». Здесь определена даже дата достижения необходимого состояния.
Законы физики имеют свое проявление и в социальных процессах. Третий закон Ньютона в ситуации с двумя магнитами проявится в том, что если эти магниты достаточно близко приблизить друг к другу, они неизбежно, вне зависимости от чьего-либо желания, притянутся друг другу. Примерно то же самое предполагается в интеграционном плане объединения Молдовы и Приднестровья.

Для того чтобы определить дальнейшие перспективы, необходимо объективно взвесить настроения населения. Здесь речь идет в большей степени о непризнанной территории, хотя интерес представляет и настрой «жениха». Молдова, с учетом особенностей мировосприятия населения, являющегося осколком империи, ищущим свое место в новом мире, готовом принять чужие правила игры и в этой связи имеющим весьма гибкую систему ценностей, сориентированную в большей степени на политически-паразитарный формат с признанием «права сильного», в приднестровском регионе видит потенциального донора, который позволит решить большой спектр собственных проблем.

На уровне обосновывающих доводов это объясняется спорной с учетом местной специфики формулой экономики, где дважды два больше четырех. И в объединенных ресурсах, якобы, скрывается рецепт общего благосостояния. Однако на уровне обывателя, как, собственно и властных элит, вопрос рассматривается весьма односложно, через призму контрибуций в различных формах.

Что касается жителей Приднестровья, то здесь при всей однозначности ситуации существует своя специфика. С одной стороны, население довольно четко выразило свою волю на неоднократных референдумах, которая была сведена к безусловной поддержке независимости с ориентиром на Россию. Однако сейчас все эти референдумы постепенно все в большей степени начинают ассоциироваться с предыдущей приднестровской властью. Выстраивается постепенный фон того, что проводились они «в других условиях».

Также следует учитывать и многолетнюю усталость населения, которое вынужденно приобретя независимость, как единственно возможный способ обеспечения достоинства и безопасности, на повседневном бытовом уровне тяготится существующим положением, и желает перемен. Под это желание технологически возможно встроить различные настроения. И если на уровне устойчивого общественного сознания сформировать негативное отношение к независимости сложно, то путем манипуляций общественного мнения в краткосрочном режиме под, с одной стороны, предложение благих целей, а с другой стороны, дискредитацию обстоятельств независимости и лиц, непосредственно в этом принимающих участие, вполне возможно.

Ведь что такое независимость, и насколько она самоценна? История человечества пестрит примерами добровольных отказов от суверенитетов. Молдавия это делала регулярно при удобном случае и демонстрирует готовность к такой же политике впредь. Да и постсоветское пространство знает опыт, когда молодые государства с переходным статусом отказывались от независимости в пользу своих бывших обидчиков. Наиболее ярким примером рядом с нами является Гагаузия. Пусть и не заявлявшая о полной независимости, но бывшая таковой по факту Аджария, тоже весьма показательна.

Здесь ключевым является понятие общественных ценностей, являющихся таковыми для основной части народа. Если нечто есть, но ты этого не ценишь, то это ценностью не является. Хотя,… что имеем, не храним, потерявши – плачем…

Ведь почему некоторая часть приднестровцев гипотетически или уже сейчас вполне осознанно готова принять совместное с Молдовой государство? Причин несколько:
- Состояние, известное поговоркой «Хорошо там, где нас нет»;
- Молдова воспринимается как «транспортный коридор» в Европу;
- В Молдове живут родственники и близкие;
- С Молдовой связана учеба, лечение и т.п.

Рассмотрим тему приднестровской независимости через призму известной «Пирамиды потребностей Маслоу». С одной стороны, независимость для приднестровцев является крайне важной и значимой ценностью, так как она, по иерархии пирамиды, расположена на втором после физиологических потребностей уровне «Потребности в безопасности и защищенности». С другой стороны, за 20 лет после войны, под воздействием сиюминутных, но крайне важных проблем, внешней пропаганды, общей усталости, перевода вопроса из проблемы, значимость которой лично ощущал каждый в разряд официозных ритуалов, враждебность Молдовы не представляется столь однозначной. К необходимости в независимости оперируют чаще как к символу ответственности перед памятью погибших, гарантии сохранения собственности, в определенной степени – предмету общественной гордости. Но по Маслоу, такой подход переводит тему независимости соответственно в предпоследний и последний уровни пирамиды «Потребности в уважении и признании», и «Потребности в самовыражении».

Таким образом, потребность в независимости смещается из базовой потребности в безопасности в намного более факультативные и нежизненно-важные сферы. В свою очередь, как известно, необходимость в этих сферах в полном объеме возникает лишь тогда, когда удовлетворены потребности физиологического характера и в безопасности. Однако на примере Абхазии и Южной Осетии можно утверждать, что эти территории, будучи намного менее самодостаточными, чем ПМР в экономическом плане, смогли получить признание именно в связи с идентификацией единственной большой страной, реально способной их признать, суверенитета, как способа обеспечения безопасности.

Но ранее внешние, а теперь и внутренние информационные кампании в отношении приднестровского суверенитета как раз и строятся на том, что в силу непризнанной независимости, приднестровцам затруднительно свободно передвигаться, через местную бюрократию и коррупцию осуществляется негативное влияние на благосостояние и безопасность народа, а значит, в итоге, независимость презентуется проблемной для потребностей физиологического характера и в безопасности. При здравом рассуждении понятно, что такой подход – классическая пропагандистская подмена понятий, облегченная усталостью и определенной несбалансированностью внутренних процессов. Но фон все-таки довольно успешно формируется.

Рассмотрим пример Северной и Южной Кореи. По ряду системных позиций и политических обстоятельств он отличается от рассматриваемой ситуации. Но есть и общие позиции. Главная из них – примерно схожий этнический состав у обеих сторон конфликта. Ведь сторонники объединения Приднестровья и Молдовы, в качестве одного из аргументов приводят довод о том, что состав населения сторон примерно равен (что не совсем так), и между берегами сильны родственные связи (хотя складывается абсурдная ситуация, так как примерно ту же аргументацию используют и для обоснованности необходимости объединения Молдовы и Румынии. Таким образом, в Молдове, якобы, один и тот же состав, и для Румынии, и для Приднестровья).
Кто выиграет в случае объединения обеих Корей? Естественно тот, чьи ценности, идеи и аппарат управления примет вторая сторона. Каковы последствия такого объединения? Достаточно изучить аналогичные последствия в схожих ситуациях. Ни в Гагаузии, ни в Аджарии, ни в других странах после объединений население лучше жить не стало. Хотя им это изначально крайне убедительно и обещалось.

Так почему же Кореи не объединяются? Потому же, почему этого не делают другие страны со схожим этническим составом и общим историческим прошлым. Потому что если отбросить разность идеологий, то проза исторических детерминаций достаточно однозначна – всегда есть победитель и проигравший. Даже если проигравший и сделал это добровольно – это лишь показатель его слабости, за которую наказывают еще сильнее.

Вот здесь остановимся и вернемся к уровням условно-ненасильственного проникновения. Несколько слов о каждом:
1. Экономика. Здесь все прозрачно. Отмена пошлин, облегчение межрегиональной экономической деятельности. Процессы перед нами. «Мы все должны помнить, что наша общая обязанность - создать оптимальные условия для жизни наших граждан, снимать препятствия для развития экономик, - сказал Евгений Шевчук. - Только успехи в социально-экономическом взаимодействии, четкая реализация договоренностей Приднестровья и Молдовы могут служить прочной основой для начала обсуждения более важных проблем и достижения компромиссов». Лучше и не скажешь. Чуть выше мы уже сказали о сущности этих компромиссов.

Тем больше вопросов вызывает возможная интеграция экономических систем Молдовы и Приднестровья, что до сих пор не предложено предметной обоснованности целесообразности такой интеграции. В самом деле, вряд ли Молдова может стать новым рынком сбыта экспортной продукции Приднестровья – и размеры не те, да и сама продукция ММЗ, текстильщиков и т.п. предназначена в большей степени для потребителей дальнего зарубежья. Как собственно и Приднестровье для Молдовы с учетом ограниченных размеров и невысокой покупательской способности населения не является привлекательным рынком. Взаимные перетоки спиртной, табачной продукции и кондитерских изделий имеют место и сейчас, но на стратегическом экономическом уровне принципиально не важны, хотя и удобны для пропагандистских обоснований намного более серьезных решений. Если же говорить о продукции АПК, то и здесь эти два региона являются конкурентами.

Таким образом, речь может идти в основном о поглощениях приднестровских активов, о «замораживании» деятельности конкурентов и их экономической нейтрализации. Подобные процессы лишь спровоцируют волны рейдерства, повышение криминальности экономических переделов.

При решении задачи на этом уровне крайне важно также добиться максимально-возможного совпадения экономических интересов политических элит сторон.

2. Культура и социально-гуманитарная сфера (образование, медицина и др.) Ну что ж. Это такая сфера, за развитие которой камень бросить и рука не должна подняться. На то и расчет. «С 20 июня дети из РМ и Приднестровья будут отдыхать по обмену в летних лагерях на обоих берегах Днестра. Обмен проводится в рамках сотрудничества профильных ведомств РМ и Приднестровья по программе Совета Европы «Меры укрепления доверия между берегами реки Днестр». По поручению Президента ПМР Евгения Шевчука Министерством просвещения ПМР совместно с руководителями организаций общего образования социального патронажа республиканского подчинения в течение месяца организован выезд юных приднестровцев в летние лагеря Республики Молдова и подготовлены площадки для встречи детей из Республики Молдова».

Этот пример весьма предметно демонстрирует, во-первых, роль европейских посредников в процессе. А во-вторых – когда у детей столь общее настоящее – можете не сомневаться – за ними и общее будущее. Хотя конечно, чисто практически возникают вопросы. Если в Приднестровье такие качественные детские лагеря – почему тогда далеко не все приднестровские дети имеют возможность в них отдыхать? И зачем этот обмен детьми? Ведь здесь отсутствует ситуация, свойственная для подобных обменов, когда взаимодействуют различные по географическим особенностям регионы. Климат Молдовы и Приднестровья сходен. Функция такого мероприятия – сугубо политическая. Это лишь частный пример общей картины.

3. Структура управления. «…после подписания соглашения о работе железной дороги 30 марта и начала действия этого соглашения 26 апреля, Приднестровская железная дорога как бы оказалась в единой системе с Молдавской железной дорогой» (А. Сафонов, «Встреча в Германии на фоне кризисов»).

Ну и тезисно:
- деятельность по созданию возможностей к проникновению в Приднестровье телефонных операторов не из России или Украины, а из Молдовы, что является не столько экономическим, сколько политическим вопросом контроля информационного пространства;
- аналогичная деятельность по созданию единого информационного пространства, как средства формирования общественного мнения через широкий допуск в Приднестровье информационных ресурсов Молдовы (с учетом наступательной информационной политики Молдовы и оборонительной Приднестровья, намного менее профессиональной и малочисленной среды телеканалов, прессы и т.п. в Приднестровье, аналогичный доступ медийной сферы Приднестровья в Молдову хоть и будет отвечать узкокорпоративным интересам, но адекватным противовесом являться не будет);
- попытки гармонизировать страховую медицину;
- «У сторон близки позиции по организации взаимодействия при чрезвычайных ситуациях» (из сообщения сайта Президента ПМР по итогам конференции в Роттах-Эгерне);
- общие проекты фактической интеграции местного самоуправления через «Еврорегион Днестр»;
- назначение на должность министра внутренних дел гражданина С.Монула, который, если верить публикуемым в Интернете материалам, в начале 90-х письменно протестовал против создания ПМР в документе, где Приднестровье называлось «преступным режимом», а факт его создания «неконституционным», очень подходит для поэтапного объединения правоохранительных систем. Первый этап сейчас реализуется: «приложить усилия для разработки приемлемых механизмов обмена оперативной информацией в целях снижения уровня преступности на обоих берегах Днестра» (с сайта МИД ПМР)
- и др. Здесь штрихами перечислены лишь некоторые из официально заявленных направлений, и не учитываются кулуарные переговоры.

4. История. Новейшая приднестровская государственная история началась в неспокойных девяностых. И без пересмотра итогов и роли личностей этого периода решить поставленную задачу невозможно. Тут нужно бить крупную дичь. Сразу И.Смирнова, В.Антюфеева, более мелкий формат не подойдет. Здесь очень кстати М.Бергман и ему подобные. К месту и размышления о военных ошибках, корысти отцов-основателей и рефрен криминальности, бывший еще вчера знаменем внешних оппонентов, неожиданно оказавшимся в руках новой власти.

5. Идеология. Основные идеологические мотивы самостоятельности Приднестровья были сформированы на заре ее создания, и, к сожалению, ничего нового в этом плане приднестровская власть до сих пор не предложила. Это серьезная проблема, делающая республику еще более уязвимой.
Однако до некоторой степени целостную государственную идеологию заменял сложившийся уклад жизни людей, привычка к существующему положению вещей, определенные морально-нравственные стереотипы, в том числе и в вопросах государственного функционирования и политических обычаев.
Но из-за несвойственных приднестровскому обществу потрясений, пережитых в связи с выборами Президента – 2011, эти скрепы, соединяющие общество, были расшатаны. Общество оказалось на пороге состояния, известного как «аномия». Наука дает такое определение этому – «При достаточно резкой смене общественных идеалов и морали социальные группы перестают чувствовать свою причастность к данному обществу.... Явления аномии, затрагивая при социальных потрясениях все слои населения, особенно сильно действуют в отношении молодёжи». Еще одна резкая встряска общества окончательно грозит именно этим состоянием, которое частично в Приднестровье уже присутствует. Тут уж о независимости серьезно говорить не получится.

6. Религиозно - трансцедентальный. Здесь ситуация не проблемна. Церковь на обоих берегах Днестра общая, и её приднестровский сегмент входит в молдавскую метрополию.
Изюминка рассматриваемой деятельности состоит в том, что мы живем в системе ценностей, сформированной победившим Западом. Поэтому если логика определенных действий обосновывается и реализуется под флагами «демократизации», «облегчения жизни простых людей» и т.п., то противопоставление этому любых аргументов ставит другую сторону в заведомо проигрышное положение. Вы против облегчения жизни «простых людей»? Против демократизации?

Это не новелла новой приднестровской власти. Это технология, успешно разработанная и применяемая на гораздо более серьезных уровнях. Итоги подобных применений известны. Потому что, имея иллюзии в отношении собственных качеств, в данном процессе представители приднестровского истеблишмента реально являются не субъектом, а объектом.
Часто скептики «реитнеграционной схемы» в качестве, как они считают, непробиваемого довода говорят примерно следующее: Шевчук, с учетом личных качеств – крайне эгоистичный во властном плане человек. Ему невыносимо было бы отдать власть, поделиться ею или быть просто каким-то наместником Молдовы, или, не дай Бог, Румынии. Поэтому все эти басни про «сдачу Республики» - не более чем обида «старых перед новыми».

Ну, насколько новые - действительно новые - это большой и очень неоднозначный вопрос. А по сути, достаточно заглянуть в недавнее прошлое. Классические примеры – самые надежные.
До сих пор бушуют споры, кем был М.Горбачев. «Агентом влияния», просто ли зарабатывал капитал на Западе, самоуверенным глупцом или ненавидящим свою Родину злодеем. Я исхожу из того, что это не так уж принципиально с системной точки зрения. Тут важен итог.

Однако я лично считаю Горбачева самоуверенным беспринципным подлецом, который будучи увлеченным идеями Запада, и при этом, частично понимая те огромные сложности, с которыми столкнулась страна, запустил необратимые механизмы разрушения, полагая, что таким образом очистит Союз, избавится от политических противников и сможет править дальше.
Какие были лозунги? Борьба с коррупцией и семейственностью, засильем в парт- и госаппарате бюрократов и с бюрократией как таковой, перевод экономики на рыночные рельсы и создание условий к экономическому рывку, плюрализм и демократизация, интеграция советской и западной экономик через создание сети СП и т.д. Итог вам известен.
Так и здесь. Думаю, нет у Е.Шевчука плана по крушению приднестровской государственности. Представляется, что эта ситуация складывается без заведомого умысла, но по факту.

P.S. Я не сомневаюсь, что там, где это не касается личных интересов, Е.Шевчук действительно искренне хочет справедливости. Сталкиваясь с ним лично и слыша его выступления, я неоднократно ловил себя на мысли, что он почти в точности повторяет многие мои размышления. Однажды на сессии Верховного Совета, после его очередного выступления, когда он был всеми забыт и не имел перспективы, я, крайне устав от окружающей системной коррупции и хамского по отношению к народу функционирования госаппарата, решил подойти к нему, поддержать и предложить свою помощь. Открыто, без той «партизанщины», которой страдали некоторые его сторонники. Но он быстро покинул холл. Пишу это для того чтобы подчеркнуть степень убедительности идей, которые он декларирует. Но говорить и делать, как показали некоторые поствыборные процессы – две большие разницы.
Не сомневаюсь в том, что Шевчук уверен в своей способности удержать ситуацию. Что пытается, как может разморозить тупиковые стагнационные процессы. Что хочет, чтобы народ жил лучше. Но есть но, но и но. И главные из них состоят в том, что слишком его деятельность соответствует плану, изложенному выше. Степень его личного понимания и осознания – на процесс не влияет.

Пинчук А.Ю., кандидат политических наук