ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Глава миссии ОБСЕ в Молдове Дженнифер Браш рассказала о том, как отразилась на процессе приднестровского урегулирования отставка молдавского правительства, что она думает об обострении ситуации в зоне безопасности, а также о том, сближает ли Кишинев и Тирасполь курс Молдовы на интеграцию в ЕС.

Ситуация в зоне безопасности на Днестре обостряется с каждым днем. Дошло до рукоприкладства между приднестровскими и молдавскими силовиками. В Бендерах запретили появляться молдавским полицейским в форме. Складывается впечатление, что стороны либо вдруг утратили способность договариваться, либо кто-то намеренно идет на обострение. Вы к какой версии склоняетесь?

— Я не могу вам сказать, что на самом деле происходит в Бендерах, потому что я не знаю мотивацию участвующих в этом лиц. Но думаю, что кто бы ни хотел повысить напряженность в Бендерах, он действует очень неконструктивно и непродуктивно. Мы призвали всех участников этих событий проявить максимальную сдержанность и спокойствие. ОБСЕ, как всегда, готово помочь в этом. И мы уже предприняли действия, направленные на то, чтобы снизить напряженность вокруг тех инцидентов, о которых вы говорите.

Эти инциденты складываются в определенную цепочку событий, которые трудно назвать случайными, разве нет?

— Я понятия не имею, что за этим стоит. Потому что я не могу себе представить, чтобы кто-то был заинтересован в повышении напряженности в регионе.

Можно ли в нынешних условиях говорить о том, что действующая миротворческая операция исчерпала себя и должна быть заменена?

— Я не придерживаюсь мнения, что раз увеличивается напряженность, то мы должны поменять миротворцев. Мой вывод состоит в другом: мы должны разрешить конфликт. Потому что, когда где бы то ни было находятся вооруженные военные, ситуация остается опасной.

Может быть, такая подвешенная ситуация всех устраивает? Многие эксперты, в том числе близкие к молдавским властям, признаются, что руководители Молдовы на самом деле не желают и даже боятся реального объединения, поскольку это в корне изменит внутриполитическую ситуацию, а они не горят желанием делиться властью. С другой стороны, и приднестровцам придется от чего-то отказываться, в чем они не заинтересованы. Может, все это просто никому не нужно?

— Я слышала подобные комментарии. И я думаю, вам следует спросить молдавское правительство о том, каковы его намерения. Но проведя прошлый год в поездках по всей стране и пообщавшись со многими людьми и в Молдове, и в Приднестровье, я все более убеждаюсь, что в приднестровском конфликте не существует статус-кво, ситуация ухудшается. Ухудшается не в плане напряженности, а в экономическом смысле. Я — мать. И я размышляю, что бы я думала о будущем, которое ждало бы моего сына, если бы он рос в зоне конфликта.

Соцопросы показывают, что приднестровская проблема оставляет жителей правобережья практически равнодушными.

— Когда вы спрашиваете, почему люди так апатичны по отношению к этому конфликту, я хочу сказать, что люди здесь в целом апатичны. И по-моему, это очень грустно. Мне кажется, что людям необходимо дать видение перспективы на будущее. Такой перспективой должно быть разрешение конфликта. Потому что я не вижу никакого будущего при существовании конфликта. Но я также обвиняю в этой апатии общества и средства массовой информации. Почему в СМИ не появляется больше мнений о преимуществах разрешения конфликта? Средства массовой информации почему-то не освещают события с такого ракурса.

Недавно Молдова заявила о намерении открыть пункты миграционного учета вдоль административной границы с Приднестровьем. Тирасполь уже отреагировал отрицательно. Прозвучала озабоченность и из Москвы. На ваш взгляд, это решение породит больше проблем или, напротив, откроет какие-то перспективы их разрешения?

— Я не могу говорить от имени Европейского союза или народа Республики Молдова. Но как я понимаю, цель правительства Республики Молдова — приблизиться к ЕС, в том числе посредством этого решения. Должен быть контроль над людьми, которые передвигаются через страну. И я бы хотела, чтобы и жители Приднестровья также захотели присоединиться к Европейскому союзу, чтобы это было общим желанием. Но я не могу принять это решение за них. Тем не менее, повторюсь, раз правительство в Кишиневе хочет быть ближе к ЕС, оно должно осуществлять контроль над передвижением людей через страну. И насколько я знаю, правительство РМ предоставило Тирасполю разумное уведомление о необходимости такого шага. И это было выбором властей Приднестровья сделать этот вопрос политическим. Из разговоров с молдавской стороной можно сделать вывод, что контроль на этих пунктах будет добровольным. И решение, регистрироваться на этих пунктах или нет, целиком будет зависеть от желания иностранных граждан, пересекающих эти пункты.

Раз уж мы затронули тему евроинтеграции РМ, этот процесс, на ваш взгляд, сближает берега, делает идею объединения более привлекательной для приднестровцев или наоборот?

— Я думаю, что членство в ЕС дает огромные преимущества. Но это решать не мне, а народу Молдовы. Многое из того, что сегодня предлагается Евросоюзом Молдове, было бы выгодно и Приднестровью. И одна из таких вещей — это соглашение об углубленной зоне свободной торговли. И я бы хотела надеяться, что информация о преимуществах такой зоны свободной торговли дойдет и до приднестровских предпринимателей, чтобы они осознали преимущества участия в этом. Так же как и информация о либерализации визового режима. Я считаю, что это нормальное желание любого человека — путешествовать свободно. И если Молдова получит либерализованный визовый режим, это могло бы принести большие преимущества и населению Приднестровья.

Перейдем к проблеме школ с преподаванием на латинской графике в Приднестровье. Недавно был представлен отчет ОБСЕ по этой проблеме, который вызвал противоречивые реакции в Кишиневе и Тирасполе.

— Этот отчет сделан на высочайшем экспертном уровне и был поддержан ЕС, ООН, США и Советом Европы. Именно поэтому мы очень твердо придерживаемся этих рекомендаций. Тем, кто хотел бы покритиковать их, я бы порекомендовала сначала прочитать отчет. Потому что та критика, которую я слышала, упоминает формулировки и положения, которых в этом отчете нет. Мы считаем, что эти рекомендации — наилучший путь к тому, чтобы дети могли учиться на том языке, который они предпочитают.

Переговоры сторон по транспортным проблемам развиваются в режиме маятника. То кажется, что они приближаются к финальному компромиссу, то вдруг откатываются назад. Откуда, на ваш взгляд, такая непоследовательность? И стоит ли в ближайшее время ждать долгожданных решений, скажем, по открытию моста у Гура Быкулуй?

— Вопрос в том, насколько значима эта проблема. Если это действительно важно, то должна существовать политическая воля на обоих берегах Днестра, чтобы мост был открыт. И это также вопрос общественного мнения. Оно должно больше влиять на политиков в этом направлении. Что касается переговорного процесса, то для открытия моста необходимо решение очень сложного комплекса вопросов. Техническая и финансовая части тут наименее сложны. Более широкий вопрос — что в действительности означает свобода передвижения. И я не могу не согласиться с тем, что необходимо предпринять меры, чтобы и жители Приднестровья могли передвигаться более свободно.

В этом году Украина совмещает роли гаранта-посредника и страны-председателя ОБСЕ. При этом поговаривают о ревностном отношении и конкуренции между внешними участниками переговоров. Присутствует ли такое за столом переговоров?

— Если вы посмотрите Дублинскую декларацию, которая была принята в конце прошлого года и поддержана всеми 57 странами-членами ОБСЕ, то в этой декларации говорится, что ОБСЕ поддерживает устойчивое всестороннее разрешение конфликта, при котором соблюдалась бы территориальная целостность Молдовы с нахождением особого статуса для Приднестровья. Таким образом, все участники переговоров в формате «5+2», которые являются участниками ОБСЕ, согласились с этим.

Чего вы ждете от майских переговоров в Одессе? Могут ли они быть омрачены последними инцидентами и противоречиями сторон?

— Несмотря на то что кто-то может пытаться сорвать переговорный процесс посредством инцидентов в зоне безопасности, все участники переговорного процесса планируют, что следующая встреча состоится по расписанию. Я бы также сказала, что отставка молдавского правительства не помогла процессу переговоров. Но даже при этом правительстве — исполняющем обязанности — мы продолжаем встречаться со сторонами, продолжается работа экспертных групп. И все же ситуация неопределенности с молдавским правительством вносит неопределенность и в процесс переговоров. Мы надеемся, что правительственный кризис будет разрешен как можно скорее. Что касается моих ожиданий от Одессы, я хочу сказать, что переговорный процесс не может быть захватывающим и результативным каждый день. Это работа по каждодневному устранению противоречий и достижению компромисса. Это очень упорная, тщательная и тяжелая работа. Так что, хотя меня постоянно спрашивают про прорывы, я не могу пообещать прорывов. Но мы будем продолжать нашу работу и надеяться на прогресс в решении наших задач. На первом плане сейчас технические моменты, которые касаются открытия моста у Гура Быкулуй — речь идет о регистрации приднестровских транспортных средств и номерных знаков. И мы хотели бы открыть мост к одесской встрече. Что касается школ с обучением на латинской графике, мы надеемся, что стороны сумеют договориться относительно упрощенной процедуры регистрации молдавских школ в Приднестровье. И переговоры об этом ведутся каждый день, со всеми сторонами, вовлеченными в процесс.

Как обстоят дела с взаимной трансляцией телеканалов в Молдове и Приднестровье?

— Как вы знаете, в прошлом году было разрешено вещание двух молдавских телеканалов в Приднестровье. Ожидалось, что приднестровские каналы смогут транслировать свои программы здесь. Этого не случилось. Тогда вещание этих двух молдавских каналов было прекращено в Приднестровье. Думаю, это нелепо. Я не понимаю, почему люди так боятся информации. Наоборот, люди должны иметь максимальный доступ к информации. Хорошо, чтобы жители Приднестровья знали, что говорят в Молдове, а жители Молдовы знали, что говорят о них в Приднестровье. Люди все равно получают информацию из интернета и других средств коммуникации. Поэтому решение не транслировать эти телеканалы просто непонятно.

Чем молдавские власти объясняют отказ транслировать на правом берегу приднестровские телеканалы?

— Они предоставляют целый ряд причин, ни одна из которых меня не убеждает. И я им прямо говорю об этом. В дополнение к этим трем вопросам — образование, открытие моста и телевидение — мы планируем создать группу по правам человека. У нас уже есть список ее участников с молдавской стороны, и мы надеемся получить такой же список с приднестровской. И отчет специального представителя ООН по правам человека в Приднестровье господина Хаммарберга, я думаю, предоставил хорошую основу для тех вопросов, которые будут обсуждаться в рамках этой группы. Конечно, в своем отчете он говорил о Приднестровье, но аналогичные проблемы существуют и в Молдове, хотя, безусловно, она предприняла определенные меры для решения этих проблем.

Миссия ОБСЕ отмечает 20-летие своей деятельности в Республике Молдова. А недавно исполнился год вашего пребывания во главе миссии. На какие мысли вас наводят эти даты?

— Я бы хотела пожелать людям Молдовы жить в мире, толерантности и процветании. Чтобы молодые люди, смотря вокруг, видели место, где они хотят жить, работать и создавать семью. И я каждый день работаю ради этой цели.