ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Сегодня многие обращают внимание на резкий рост кризисных явлений в отношениях Молдовы и Приднестровья, будь то ситуация в переговорном процессе или обстановка в зоне безопасности. Однако говорить о грядущем из-за этого ухудшении отношений не приходится, поскольку, если рассматривать ситуацию комплексно, эти отношения и так уже достаточно давно близки к своему самому низкому уровню.

Если бы это было иначе, вряд ли бы стороны и посредники на протяжении последних пяти лет говорили о необходимости улучшения климата доверия, а сами «меры доверия» не стали бы главной темой официальной переговорной повестки в формате «5+2».

Причины роста конфликтогенности заключаются в иных, более концептуальных вещах, а последствия возможного кризиса будут иметь, в первую очередь, значение для процесса урегулирования, а затем и для всей системы взаимоотношений между Кишиневом и Тирасполем.

В этом контексте хотелось бы напомнить, что причины возникновения конфликта между Молдовой и Приднестровьем всегда носили доминирующий политический характер. Основная проблема взаимоотношений Кишинева и Тирасполя – различный, а на сегодняшний день и радикально противоположный, взгляд на модель определения политического статуса Приднестровья. Именно эти противоречия «тянули» за собой экономическое, информационное и иные формы противостояния, использовавшиеся как методы борьбы в отстаивании или «насаждении» собственных сценариев урегулирования.

Сегодняшняя ситуация для урегулирования молдо-приднестровских отношений имеет дополнительные вызовы и угрозы. Отсутствие перспектив урегулирования стало «тормозом» для Молдовы в ее желании достичь скорейшего интегрирования в европейское политическое и экономическое пространство. Приднестровье за 20 лет существования в «непризнанном статусе» практически полностью исчерпало внутренние резервы экономического развития и промышленного потенциала и вынуждено искать новые источники экономического роста во внешних интеграционных проектах, таких как «Таможенный Союз» или «Евразийский Союз».

Противоположные внешнеполитические векторы вносят дополнительные коррективы не только в двусторонние взаимоотношения Кишинева и Тирасполя, но и косвенно влияют на обстановку в процессе урегулирования, который испытывает не только острый дефицит «доверия», но и просто, на сегодняшний день, не имеет общего консенсусного виденья модели и перспектив урегулирования.

Опыт предыдущих периодов в переговорном процессе между Молдовой и Приднестровьем показывает, что наибольший прогресс и в экономике, и в социальной проблематике между Кишиневом и Тирасполем был достигнут при наличии общепринятой всеми участниками процесса концептуальной основы – будь то «Общее государство» или «федеративная идея». На сегодняшний день такой «базис» в процессе урегулирования отсутствует.

Прогресс, достигнутый в переговорах в 2012 г., носил точечный и локальный характер и был достигнут исключительно по «деполитизированным» вопросам. Сегодня повестка дня переговоров носит «узкий» социально-экономический характер, однако даже оставшиеся вопросы требуют не только правовых, но и политических решений. Такая ситуация лишает переговоры эффективности и результативности, что ведет сам процесс в очевидный тупик. Политические переговоры больше не «стимулируют» решение проблем социально-экономического характера.

Можно сказать, что сегодня мы стоим на пороге смены переговорного и политического цикла. Ситуация требует разработки новых подходов и идей к урегулированию, от успешности и эффективности которых и будет зависеть дальнейшее развитие ситуации в регионе.

Сергей Широков, директор бюро политических исследований "Медиатор"