ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Когда сегодня включаешь телевизор в России, трудно не услышать иностранное слово «дефолт», упоминаемое почти ежечасно.

Битвы правительства США вокруг пределов госдолга стали главной новостью сонного московского лета. Согласно недавнему опросу, каждый третий житель России боится американского дефолта.

Но в то время, как обычная публика нервничает и политические комментаторы проводят параллели с сильными финансовыми потрясениями в России 13 лет назад, финансовые чиновники страны отличаются особенным спокойствием.

В августе 1998 года обремененная долгами Россия, столкнувшаяся с падением цен на нефть, низкой собираемостью налогов и пробуксовкой реформ, была вынуждена объявить дефолт по своим долговым обязательствам и девальвацию рубля. Вот когда слово «дефолт» вошло в русскую лексику и стало символизировать состояние безнадежности, безработицу, обесценивание сбережений, рост инфляции, закрытие магазинов и несбывшиеся надежды для миллионов людей.

Неудивительно, что русские нервничают, когда они слышат, что это слово упоминается так часто.

Комментаторы на государственном телевидении, в газетах и интернете заявляют, что крупнейшая мировая экономика не иначе как обречена, ее долг непосильный, а политическая система надломлена.

«Что станет с долларом? Должен ли я продать все доллары, что у меня есть? Стоит ли спешить покупать золото? Неужели все вот-вот рухнет?»

Эти вопросы задают миллионы людей от Москвы до Владивостока с примесью легкого удовлетворения от того, что всемогущая Америка тоже получила это.

Такие настроения, возможно, имеют свои корни в давнишнем мнении, что Вашингтон является главным конкурентом Москвы. Они также могли получить сигнал от премьер-министра правительства России Владимира Путина, который как раз этой весной назвал денежно-кредитную политику США «хулиганством».

Однако, те, чья работа заключается в защите благосостояния России, относятся к проблемам с большим самообладанием.

Российский заместитель министра финансов Сергей Сторчак заявил в среду, что он воспринимает события в Вашингтоне, как вопрос американской внутренней политики, и уверен в достижении компромисса. Он призвал к спокойствию и благоразумию, сообщив: «Нет опасений, что казначейские обязательства США могут быть заменены любым другим инструментом, этому не может быть альтернативы».

Заместитель председателя Банка России Алексей Улюкаев заявил: в то время как технический дефолт «теоретически возможен» и подаст плохой сигнал, он не будет иметь «драматических последствий».

Председатель «Норильского никеля» Андрей Бугров, который в течение девяти лет был представителем России во Всемирном банке и в течение двух лет советником Европейского банка реконструкции и развития, также не видит причин для паники, даже если суверенный кредитный рейтинг США понизится.

«Возможное понижение американского внутреннего долга не должно иметь особого значения, так как казначейские обязательства США будут по-прежнему оставаться самыми безопасными бумагами в мире, — сказал он. — Они могут стать вторыми лучшими, но это не имеет значения при отсутствии первых лучших».

Александр Коляндр