ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Неделю назад президент Молдовы Игорь Додон посетил с официальным визитом Москву. Глава государства и фактический лидер Партии социалистов вновь пообщался с Владимиром Путиным, а после даже назвал встречу «прорывной». Молдавский президент утверждает, что договорился с Путиным об амнистии для 200 000 молдавских гастарбайтеров, снятии пошлин на вино и фрукты из Молдовы, а также российских инвестициях в инфраструктуру РМ. Президенты обсудили и Приднестровье — да так, что итоги этой беседы советники Додона уже повезли в Вашингтон.

Практические результаты любой встречи на высшем уровне всегда достигаются заранее в результате предварительной работы чиновников. Дипломаты кропотливо согласуют позиции сторон, и только потом приходят к взаимовыгодному решению. Вероятно, все направления недавней встречи президентов Молдовы и России были согласованы накануне, и тем интереснее, что среди них было и «приднестровское досье».

Как говорит сам Додон, наличие международного консенсуса о перспективах молдавского государства поможет сдвинуть с места многие жизненно важные для Кишинёва вопросы. Президент Молдовы видит два ключевых элемента, нуждающихся в международном одобрении, прежде всего, Москвой и Вашингтоном. Это — нейтралитет и политическая модель урегулирования конфликта в Приднестровье, а так как обе темы взаимосвязаны, то на международном уровне их рассматривают в паре.

Итак, по состоянию на сегодня консультации с В. Путиным прошли, позиции лидеров двух стран согласованы, а советники Додона едут в Вашингтон на консультации по приднестровской проблеме. Дословно узнать то, о чем договорились президенты практически невозможно, однако интервью молдавского президента после встречи отчасти проливает свет на отдельные аспекты актуальной модели приднестровского урегулирования.

Вот что заявил Додон по поводу нейтралитета Молдовы:

«Мы будем добиваться того, чтобы нейтралитет нашей страны был международно признан на уровне Совета Безопасности ООН. Такое решение есть, например, по Австрии. Тогда будем спокойны и мы, и Восток, и Запад. И это, кстати, будет решением приднестровского конфликта».

Такое заявление Додона указывает, что его советники почти наверняка сообщат в Вашингтоне о принципиальной готовности России закрепить постоянный нейтралитет Республики Молдова на уровне Совбеза ООН. Однако, как следует из многократных выступлений молдавских политиков, реальный нейтралитет Молдовы означает вывод российских войск из зоны конфликта. Это означает, что уже предварительно согласована и модель урегулирования приднестровского конфликта.

Вот как ее видит молдавский президент:

«У нас свой проект, разработки, и коллеги знают, нужно оставить Приднестровью все, что у них есть. У нас должна быть общая граница, у нас должны быть общие некоторые вещи, но то, что касается флагов, парламента, президента – это все остается так».

Любой учебник по политологии легко квалифицирует такую модель территориального устройства. Додон предлагает сохранить Приднестровью элементы и символы государственности, и прежде всего конституцию, которая провозглашает независимый статус республики. При этом предлагает создать некоторые «общегосударственные» компоненты: общие границы, военный нейтралитет, общую торгово-экономическую зону, социально-культурное и гуманитарное пространство. Проще говоря, Додон предлагает создать классическую конфедерацию, в которой Молдова и Приднестровье в рамках общего государственного образования будут двумя равноправными субъектами.

Можно не сомневаться, что такое предложение внутри самой Молдовы вызовет шквал негодования. Консервативные патриотически настроенные круги страны настаивают на унитарном статусе страны и считают идеи предоставить Приднестровью любой мало-мальски самостоятельный статус государственной изменой. Кроме того, чтобы организовать с Приднестровьем конфедерацию, Молдове придется менять законодательство, как минимум — конституцию.

Политического ресурса для таких реформ у Игоря Додона нет. Но все изменится, если молдавский президент «привезет» в Кишинев уже готовую модель урегулирования конфликта, согласованную и с Москвой, и с Вашингтоном — США такая модель устроит хотя бы в военно-политическом плане, поскольку принципиальное значение для Белого дома имеют вопросы европейской безопасности. Для американской дипломатии нейтрализация российского военного присутствия в Приднестровье, неподалеку от границ НАТО, станет важным достижением. Россия, в свою очередь, найдет выход из приднестровского тупика и разрешит проблему «малой кровью», взамен пытаясь добиться демилитаризации всего будущего конфедеративного объединения.

Вместе с тем, характер нынешних российско-американских отношений показывает, что чрезмерный оптимизм по поводу договоренностей Москвы и Вашингтона испытывать нельзя — стороны относятся друг к другу с недоверием и пока только ищут точки соприкосновения. Тем не менее, совместный успех в Приднестровье может стать беспрецедентным импульсом для новой «перезагрузки» отношений двух мировых держав.

Дорин Мокану