ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Обращение руководства Приднестровья о предоставлении республике статуса наблюдателя в Организации Объединенных Наций – это ответ на инициативу руководства Молдовы в ООН о выводе российских войск с территории ПМР, а также реакция байкот переговорного молдо-приднестровского процесса по вине Кишинева. Об этом директор Тираспольской школы политических исследований Анатолий Дирун рассказал корреспонденту «Свободная Европа».

Зачем Приднестровью статус наблюдателя в ООН?

Обращение Приднестровья в международные структуры по приближению и запуску механизма своего международного признания – это не новая практика, и с момента своего провозглашения такие обращения со стороны Приднестровья появлялись с завидным постоянством. Результаты референдумов, обращения глав де-факто государства – эти документы всегда рассылались в международные структуры.

То, что миссия ОБСЕ является участником переговорного процесса по урегулированию отношений между Молдовой и Приднестровьем уже является частичным свидетельством вовлечения международных организаций в сам процесс.

Это достаточно рутинная дипломатическая работа, которая проявляется, в том числе, и в таких обращениях. Здесь нет ничего удивительного или экстраординарного.

Другой момент, на который необходимо обратить внимание, – это то, что инициатива руководства Приднестровья появилась в ответ на инициативу руководства Республики Молдова в ООН, о выводе российских войск с территории Приднестровья. Хронологически ответную инициативу Тирасполя можно считать случайностью, можно – своеобразным ассиметричным ответом, демонстрирующим свое собственное видение развития ситуации.

Предположим, такой статус Приднестровье в ООН получит. Что это даст региону?

Как я уже отметил, такие инициативы – это практика обычной дипломатической работы. Чем больше Приднестровье будет стучаться в двери международных организаций, не только ООН, находить поводы использовать меняющийся региональный контекст, в том числе по вопросам безопасности, использовать контакты с другими странами, кто имеет аналогичный статус наблюдателя, предположим, при ООН, – это дает возможность напрямую доносить свою позицию до международных акторов, без каких-либо интерпретаций с противоположной стороны.

Это прекрасная возможность формировать у иностранных партнеров реальную картину понимания происходящего на берегах Днестра, что в стратегическом плане может повлиять на процесс признания Приднестровья. А в тактическом ракурсе это является необходимым условием для снятия тех противоречивых и острых вопросов, прежде всего, экономического характера. Это возможности.

На правом берегу Днестра прошли учения по гражданской защите с участием спасателей из ряда стран, в том числе Румынии. Практически в это же самое время в Приднестровье российские военные вместе с приднестровской армией отрабатывали учебные тактические задачи. Стоит ли это рассматривать как усиление военной составляющей в замороженном диалоге сторон? Или это плановые учения, и их никоим образом с политикой не стоит связывать?

Если бы у нас не было череды событий, которые предшествовали этим учениям, то можно было бы сказать, что это плановые военные учения. Но мы видим, что на протяжение всего 2017 года происходит интенсификация, нарастание в регионе напряженности в сфере безопасности, связанной с инициативами молдавской стороны: с ротацией миротворцев, с инициативой обращения в ООН о выводе миротворцев, с решением Конституционного суда РМ о выводе войск с территории Приднестровья, с блокированием работы ОКК…

Вот эта совокупность факторов создает угрозу дестабилизации ситуации на Днестре. На этом фоне проведение учений как с одной, так и с другой стороны трактуется сторонами как демонстрация милитаризованных намерений либо Тирасполя, либо Кишинева. Хотя все прекрасно понимают, что нагнетание обстановки будет только способствовать эскалации конфликта, а не выстраиванию доверия между сторонами.

Что нужно предпринять, чтобы диалог принес результаты?

Для меня очевидным является то, что все силовые попытки давления на Приднестровье, как показывает практика, не достигают намеченного результата. В последнее время Приднестровье научилось встраиваться в региональную и глобальную повестку дня с точки зрения сохранения своих интересов. Но гибкая позиция Приднестровья вовсе не является основанием для возможности военно-политического давления на Тирасполь с точки зрения принятия последним невыгодной позиции в ситуации разрешения конфликтных противоречий.

Давление – это бесперспективный путь. Нужно понимать, что есть позиции, по которым стороны должны находить компромиссные решения и не использовать рычаги давления. Компромисс всегда достигается очень сложно, поэтому нужно находить общий знаменатель.

Потому что если будет не компромиссное, а навязанное решение, то такое решение не будет иметь долгосрочных перспектив. Как только поменяется региональная либо внутриполитическая ситуация в Молдове или Приднестровье, навязанные решения летят под откос. Мы это тоже видели в процессе переговоров: одна из сторон всегда находила возможности утопить невыгодное для себя решение – или просто его не исполняла.